Его тонкие пальцы созданы перебирать струны арфы, уж точно не вести протокол на допросе.
– Имя, – скрежечет голос центуриона. Он лишен и единой эмоции. Я почти готова поверить в россказни про существование человекоподобных машин в подвальных лабораториях. Вероятно, допрашивать меня будет как раз такая машина.
– Юлия Силва, – отвечаю я.
– Что вы делали ночью на улице, – продолжает дознаватель, – после начала комендантского часа?
Я прикидываю – какой ответ разозлит его меньше, но потом решаю, что особой разницы нет. Скорее всего, его кулак сегодня познакомится с моей челюстью, а треклятое кольцо центуриона оставит на коже свою горящую метку.
– Я хотела посмотреть на звезды, – заявляю я.
Наступает пауза, странная пауза, как во время театрализованного представления на площади, когда актер произносит свою реплику и публика вот-вот разразится аплодисментами. Никто не хлопает. Я смотрю на дознавателя, а он смотрит на меня и чуть выгибает бровь.
На брови шрам. На шее у него тоже шрам, такой жуткий, словно кто-то пытался отрубить ему голову, но в последний момент передумал. Отметины есть и на руках, а костяшки пальцев сбиты и на них свежие ссадины, полученные, не иначе, пока он мутузил моего предшественника или предшественницу. Или женщин не бьют? Я не в курсе.
Я впервые присутствую на допросе.
Какой же он урод – думаю я почти с удовлетворением. Как и полагается быть убийце.
Неужели тот красивый мальчик в углу со временем тоже превратится в такое страшилище?
– Вам известно, как мы все выжили пятьдесят лет назад? – внезапно интересуется у меня дознаватель вполне миролюбиво, будто я снова в школе на уроках истории Империума.
– Да… но… – невнятно бормочу я.
– Мы выжили, потому что следовали правилам, – заканчивает свою мысль центурион, – и одним из них было: не выходить на улицу, когда от нас того требуется.
– То есть… – начинаю я, и тянусь, чтобы почесать переносицу, но мешают наручники, – выходить ночью нельзя, потому что по улицам разгуливает госпожа Чума?
– Ночью на улице можно встретить кого-то похуже, – говорит дознаватель, – именно поэтому беззащитной женщине лучше воздержаться от занятий астрономией.
Вот как. Империум заботится о благополучии своих граждан.
Аве, Империум!
Но я почти разочарована: где мои синяки, где побои и унижения? Да он, черт возьми, издевается!