Я не хотела знать, кем был тот человек, из-за которого маме приходится так много работать, а мне быть достаточно самостоятельной с малых ногтей. Мама не могла позволить себе забирать меня из школы, готовить ужины по вечерам или сэндвичи мне с собой на занятия. Я делала все это сама, на мне также лежали и другие обязанности по хозяйству. Я была послушной и терпеливой. Я старалась позаботиться о себе и о маме, раз больше некому. И плевать я хотела на того, кто не захотел сделать нашу жизнь хотя бы чуточку легче. Даже если он умер, а не просто ушел.
Я не спрашивала о нем.
Мама сама заводит об этом речь. И это, наверное, самый ужасный день в моей жизни. Как мне казалось тогда, ведь после… после ужасных дней становилось все больше. Их количество множилось в геометрической прогрессии.
Этот разговор стал началом конца.
Мама вернулась с работы раньше времени, и я, конечно, же, сразу забеспокоилась, ведь такое уже случалось. Как-то раз мама ушла с неплохой должности из-за домогательств начальника, а следующие месяцы для нас стали голодными и трудными. Но она была слишком гордой и смелой, чтобы терпеть подобные вещи даже ради выживания. Тогда она была рассержена, смятена, но улыбалась, довольная своей маленькой победой.
Сегодня на ней нет лица. Кожа посерела, под глазами залегли глубокие тени, густые волосы утратили свой блеск. Она выглядит ужасно усталой. И мне хочется спросить, плакала ли она, и что ее так сильно огорчило, но я терпеливо жду, прежде чем она сама начнет этот разговор.
Она хлопает по постели рядом с собой, приглашая.
Приготовленный мной скромный ужин остывает на столе. Она явно не хочет есть, а я так взволнована, что кусок в горло не лезет.
– Я планировала отложить этот разговор на потом, – тихо говорит она, – но… обстоятельства изменились.
Я киваю. И серьезность, с которой я смотрю на нее, вызывает у мамы умиление. Она улыбается уголками губ и заправляет прядь волос мне за ухо. Я чувствую, что ей так и хочется сказать что-то хорошее, доброе и ободряющее, чтобы поощрить меня, но она сама обозначила правила. Серьезный разговор. Неприятный разговор. Сантименты подождут.
– Тебе пора узнать немного… о своем отце, – заявляет мама, а я давлюсь рвущимся наружу протестом. Нет. Не пора. Я не хочу этого. Давай оставим все как есть. Она словно читает мои мысли. Добавляет: – А после я все тебе объясню. Для чего это нужно.