По крыше, по листу, по сухому суку.
Один удар… потом другой… затем –
Набат учащенный по стеклам всем.
И вот уже шум, гул, сплошная стена
Из влажных нитей. Небо потемнело.
Закрылся сад. Затихла вся страна,
Под этот мерный, монотонный гул.
Аккорды капель – то бас, то дискант,
По лужам – дробь барабанная в такт.
По крыше – литавры, по желобу – свист,
По листьям – рояль, серебристый и чистый.
Деревья склонились, внимая напеву,
Цветы подставляют мокреющему глебу
Лицо, умываясь прохладной водой.
Улитка ползет по дорожке сырой.
Мир растворился в движенье воды,
В ее бесконечной, свободной игре.
Смывает пыль, оживляет сады,
Наполняя земную чашу себе.
И я растворяюсь… Шум, звон и плеск –
Великая музыка! Дай мне понежиться в ней!
Пока не умолкнет последний дощеск,
Пока не уйдет дождь за дальние села.
Останутся капли на ветках блестеть,
И радуга выйдет небесный привет спеть.
5. Горные Сны
Вздымаются ввысь исполинские спины,
Укрытые снегом, как белой холстиной.
Вершины, как зубья, вонзаются в синь,
Им вечность – подруга, и вечность – обитель.
Ниже – склоны крутые, ущелья, тропы,
Где сосны цепляются корнями голы
За камень упрямый. Ревет водопад,
Срываясь в бездну, где сумрак и град
Брызг ледяных. Воздух – как хрусталь,
Им дышится пьяно, им полнится даль.
Орел парит важно в безмолвной лазури,
Ему подвластны все выси и бури.
Тишина здесь особая – полная звона
Ручьев и ветра, что точит утесы упорно.
Здесь время иное – неторопливей, строже.
Здесь дух освобождается, что был в оковах.
Стою на уступе, мала, как песчинка,
И чувствую силу вечного лика
Природы суровой, прекрасной, древней.
Горы молчат, но их слышу речей я:
О стойкости, воле, о вечном движенье
Земли. Здесь теряются суетные стремленья,
Остается суть: быть, дышать и цвести,
Как эдельвейс малый, пробившийся в пути.
Горные сны… Они манят и зовут
Вернуться к истокам, где вечный приют.
6. Зимнее Молчание
Легло покрывало. Белей белил.
Весь мир замерел. Тишина воцарила
Владенья свои. Не трещит сучок,
Не слышно ни птахи, ни зверя шажок.
Лишь ветер порой, холодный и злой,
Завоет в трубе, тряхнет бахромой
Инея ветвей. И опять – тишина.
Пушистые глыбы – куда ни глянь.
Деревья в хрустальных гирляндах стоят,
Как сказочный терем. Морозный закат
Румянцем багряным коснулся снегов,
И тени протянулись от сосенков.
Дымок из трубы – синий, прямой столб –