– Вот здесь ты и расстрелял своих компаньонов! – майор сделал широкий жест, предлагая Привольнову полюбоваться на результаты своих деяний. – А затем ты покинул кабинет.
Майор вышел в коридор и направился к черному ходу. Остальные потянулись за ним.
Задний дворик был огорожен глухим железобетонным забором, примерно два с половиной метра высотой. Справа находились опять же глухие ворота, в дальнем левом углу стояли два мусорных контейнера с закрытыми крышками. Во дворе росло несколько фруктовых деревьев, стояла пара скамеек, была разбита клумба.
Следователь дождался, когда приблизится процессия, и продолжил, обращаясь к Привольнову:
– Оказавшись во дворе, ты дошел до его угла, вскочил на контейнер и перемахнул забор. Ну?!. – Ковалев испытующе уставился на Привольнова. – Теперь будешь говорить?
Казалось, Жорик утратил интерес к окружающему его миру. Он посмотрел куда-то мимо майора, даже не удостоив его ответом. Стало ясно: Привольнов ни в чем не сознается.
Ковалев не отчаивался.
– Я все равно расколю тебя, Привольнов! – он щелкнул пальцами и нацелил палец на Жорика. – Так и знай! А сейчас вернемся в кабинет и продолжим беседу. – Ковалев круто развернулся и зашагал к зданию.
А конвоир чувствовал себя все хуже и хуже. Он был бледный и шел, шатаясь, словно пьяный. Жорик с удивлением косил на него глаза. Чего это с ним? В коридоре парень замедлил шаги, потом вовсе остановился и сдавленно произнес:
– Мне дурно, товарищ майор!
– Что такое?! – Худой, длинный, похожий на циркуль Ковалев, с важным видом шагавший впереди компании, остановился, обернулся.
На конвоире не было лица. Рот перекошен, глаза выпучены, казалось, еще немного – и он грохнется в обморок.
– Ты чего это, парень? – недоумевая, спросил следователь и приблизился к конвоиру. – Как Лысенко, тоже перебрал вчера?
– Да нет, вы что, товарищ майор, – ответил конвоир и, сдерживая позывы к рвоте, на секунду задержал дыхание. – Я вообще не пью. Ну иной раз, рюмку-две по праздникам. Мне кажется, я чем-то отравился.
Лысенко подхватил качнувшегося конвоира под локоть.
– Что на завтрак ел? – спросил он с участием.
Конвоир высвободил руку и оперся ладонью о стену.
– Яичницу с колбасой, – выдавил он.
Тут в разговор вступил хозяин заведения. Он покачал головой и с видом профессора по токсикологии, выступающего на консилиуме, изрек: