Божественное сумасшествие, неземное наслаждение, безумный восторг!
Маринка рассказывала, что первый раз всегда дурацкий, а я…
Я была счастлива.
До того момента, как проснулась.
Резко села на кровати, окинула взглядом шикарное мужское тело, тихо сопящее рядом со мной…
Он повернулся, что-то сонно пробормотал, пошарил рукой по простыне, нащупал мое запястье… И снова уснул…
А я, ошарашенная своим же поступком, совершенно не представляла, что теперь делать! Бабушки о таком не рассказывали!
Рассказывали подруги, но в их рассказах было все пошло и малоприятно…
Получается, что я отдалась первому встречному в первую же ночь?
Я, выходит, доступная? Безнравственная? Несерьезная?
О боже!
Сжигаемая стыдом, гонимая предстоящим позором, я тихо сползла с кровати, стараясь не разбудить того, кто вчера мне озорно представился Лехой, натянула платье, подхватила туфли и…
И исчезла с твердым намерением забыть произошедшее и никогда не вспоминать.
Только вот буквально через три недели я поняла, что забыть не получится!
.
***
– Ну, привет, – он смотрит на меня почти тем же самым озорным взглядом своих небесно-голубых глаз.
А на губах играет чуть ироничная улыбка.
– Что предложишь вкусненького?
Не узнал!
Колючий ледяной ком обиды медленно пополз по груди куда-то вниз.
Я для него была одной из многих.
Одной из тех, кого можно легко затащить в постель вот такой вот улыбкой…
Стискиваю зубы, шумно сглатываю подступающие слезы…
Это все нервы. И гормоны… И…
– Саш! – кричит из подсобки Маринка. – Митька пришел!
– Выйди в зал! – отзываюсь, поворачиваюсь к непрошенному клиенту. – Я ваших вкусов не знаю, а вообще в городе нашу выпечку всю любят. Вот булочки, вот пирожки. Кто берет с повидлом, кто с капустой… Все на витрине.
И, не дожидаясь его ответа, улетаю в подсобку.
Дверь!
Мне надо перевесить дверь!
А то придет пожарная инспекция и прикроет мои “Бабушкины Пирожки”. И тогда действительно ничего не останется, как продаться заезжему сетевику и стать “Мармеладкой”, или “Шоколадкой”, или как они там называются…
Вылетаю в подсобку, глотая слезы.
– Саш, ты чего? – смотрит на меня ошалевший Митька.
Ему едва шестнадцать есть – это младший брат моей одноклассницы, но парнишка толковый, рукастый. Часто его вызываю.
– Мить, надо, чтобы дверь наружу открывалась, – всхлипывая, пытаюсь объяснить я.