Отцепив с лифа платья брошь, я
проколола ее острой застежкой подушечку мизинца на левой руке и
дождалась, пока набухнет алая капля. Кровью Хельга прокляла Дарио,
кровью я и сниму чары.
Драконы сильны, но сидхе — не слабее.
И против магии выступит волшебство. Сейчас мне можно было не
придумывать песни и долгие складные стихи. Это по незнанию у меня
всё происходило именно через озвученные музыку и поэзию.
Теперь же, после овладения своим
расовым волшебством полностью, мне достаточно мысленно произнести
пару строк или про себя напеть короткий мотив... И лишь глобальные
чары, перекраивающие мир и реальность, потребуют значительных
усилий.
Но проклятие, лежащее на Даре, к
таковым не относилось. Поэтому я просто погладила его по щеке
пораненным пальцем и беззвучно прошептала короткие рифмованные
строки. У меня было время подготовиться к его приезду.
Изменения в его ауре начали
происходить сразу же. И мне странно, что никто, ни одна живая душа,
за все эти месяцы не заметил проклятия. А ведь вокруг сплошные маги
и архимаги. Впрочем, возможно так произошло из-за того, что
проклятие на крови, а Дарио слишком долго был изолирован от всей
этой могучей магической братии. Никто уже и не помнил, как должна
выглядеть его аура в идеале. Ведь у него не осталось друзей и
родных. А я... Я его единственное близкое существо, но, увы, ничего
не понимаю в обычной магии. Всё, что вложено в мое сознание и
подсознание о волшебстве сидхе, — это заслуга Источника. И это
просто свойство организма, если можно так выразиться.
— Всё.
— Всё? — изумился лорд Шедл. — Я
ничего не почувствовал. А что дальше?
— Ничего. Ты свободен, Дар. Проклятие
я сняла. И тебе лучше уехать подальше прямо сейчас. Ведь
зависимость была от меня. Думаю, переезд к себе домой будет лучшим
решением в данных обстоятельствах.
— Ну уж нет! Не сейчас, — возмутился
он и резко сгреб меня в объятия. — Меня так долго не было, мы
столько времени не виделись. Я так скучал, а мы даже не успели
пообщаться. И я не могу...
Тут он замер, прислушиваясь к себе.
Секунда, другая, минута... И сжимающие меня руки разжались.
Я не мешала ему понять и принять свои
ощущения.
— Знаешь, малыш, мне действительно
стоит уехать, — медленно проговорил Дарио и вдруг закрыл лицо
ладонями. — Боги великие! Что я творил?! Как ты терпела?