Кое-как скатившись с большой кровати под вычурным балдахином винного цвета, я внимательно осмотрелась по сторонам, стараясь подмечать каждую деталь. Обстановка чужая и незнакомая: бордовые стены, обтянутые потёртой тканью с редкими проплешинами, и тёмная деревянная мебель.
– Похоже на будуар старой девы, – пробормотала я, удивляясь странному интерьеру.
Медленно подошла к окну, преодолевая лёгкое головокружение, и выглянула наружу, надеясь понять, где нахожусь. Пейзаж за окном отличался от того, что я привыкла видеть. Здания, улицы, растительность – всё выглядит не так, как в родном провинциальном городке, а словно я перенеслась на несколько столетий назад.
– Может, мне это снится? – задумалась, всматриваясь в кристально-голубое небо без единого облачка. Солнце светило так ярко, что я приложила ладонь ко лбу на манер козырька, но вскоре сдалась и отвернулась.
Страх и волнение нарастали внутри, как сокрушительное цунами, готовое вот-вот обрушиться на моё сознание.
А вдруг меня похитили?
Хотя кому я нужна? Мне тридцать один, и я простой менеджер в интернет-магазине. Живу в однушке, доставшейся от бабушки, а из родных остались только тётя и две двоюродных сестры. Ни сбережений, ни таинственного дядюшки-миллионера, ни успехов в личной жизни.
– Мисс Вэлор, мистер Ривер просил передать: ежели вы не спуститесь через три минуты, он явится сам и, велел процитировать, “вынесу эту дверь к дивьей матери!”
– К-какой м-матери? – от неожиданности я начала заикаться.
Не надо портить имущество. Дайте мне сначала во всём разобраться
– Дивьей, – еле слышно повторила девчушка.
– Пять минут, и я спущусь, – заверила я и, услышав приглушённый топот, принялась метаться по комнате, как птица, попавшая в клетку.
– Мамочки! Мамочки! Мамочки! – тарахтела я, не зная, за что хвататься.
Выдернула верхний ящик из комода – пусто. Распахнула двери платяного шкафа – какая-то тёмная, старомодная одежда. Ещё и цвета ужасные: тёмно-коричневый, грязно-серый, а это вообще застиранная тряпка.
Схватившись за голову, я рухнула на пол, чувствуя, как меня накрывает паника, и краем глаза заметила на прикроватной тумбочке толстую книгу в кожаном переплёте, а на ней пожелтевший лист бумаги.
Поползла к нему на четвереньках, схватила дрожащими пальцами и натурально потеряла дар речи, увидев строчки, написанные рваным, торопливым почерком.