– Нет, – засмеялась она, – это очень хорошо. Школа портит людей.
– Меня сегодня избили. Все из-за глаза.
– Ты трусишь? – она, наконец, повернулась ко мне, и я мог смотреть ей прямо в глаза. Мы стояли одни среди умирающего снега. Стояли напротив друг друга. Весна жалила так больно.
Помоги.
– Да, – сказал я твердо, хотя голос слегка и дрожал. Она осуждающе поджала губы.
– Будешь уверен в себе, они станут уважать. Когда изнутри исходит сильная энергетика, они это чувствуют, – она зашагала дальше. – Поверь мне.
Я молчал. Как все просто, но не для меня. Крис вела меня, я же покорно шел следом.
– Хочу быть свободным, а не одиноким, – прошептал я ей на ухо, – хотя это ведь одно и то же.
Она резко повернулась ко мне:
– Хочу умереть красиво на крыше, всадив себе пулю в висок.
Ну только этого не хватало.
Суицидница.
#5
Я упал на подушку. Глаза мои болели от реальности дел.
Я что-то не понимаю, наверное. Я не в том обществе родился?
Что-то со мной не так вероятно.
Я грустно разглядывал потолок.
Вдох.
Все набирает обороты. Потом это станет большой нужной/ненужной проблемой.
Гладь. Моя тихая гладь. Мой тихий омут.
Вдох.
Я провалился в сон, а там я не чувствую унижения.
Я знаю, что во сне я нужен.
Нужен кому-то.
И неважно кому.
Тихий звон весенних обид
И кто-то сидит
И кто-то грустит.
Я знаки стираю
Следы заметаю,
Снегом болезненным
Я не играю.
Я тонкокожий и бледный
На чувства я, увы, бедный.
Я знаю, что солнце-убийца
Я до конца буду биться.
Я один – один в поле воин.
Пурга залепляет мои ресницы, и они белоснежные. Нежные.
Это холодное зимнее утро. Уже светлеет.
Знакомые дома – знакомые переулки.
Тебя вновь нет.
А мне, знаешь, страшно.
Кончики пальцев моих ног леденеют. Кровь бьется, старается.
Но я замерзаю.
Дома, гараж, железная дорога /до боли родные вещи/ – все это замело доверху.
Мой дом.
Нет.
Я прорываюсь сквозь сугробы, потому что я не умею сдаваться.
Потому что я сильный – в моих венах солнце.
Тихо, тихо.
Вот и забрался на вершину холма.
Ларек с мороженым на месте. На месте и новая железная дорога.
А я на месте? Нет?
Тебя не замело, надеюсь.
В ушах странный приторный гул, напоминающий мелодию.
Ту мелодию, что крошит мою безликую веру на части.
Отчасти.
Я напуган.
И мне страшно.
Я сел на снег.
Не могу больше.
Сдаться так просто. Но что потом?
Потом еще страшнее.
Я вздрогнул.
Хочу, чтобы ты, наконец, появилась.