все забыть и вспомнить все сначала…
Когда-нибудь
Когда-нибудь все станет на свои места.
Точнее все становятся местами.
И вся бумага просто береста,
а все чернила – просто капли крови.
И если думаешь, что твой расчет не в счет,
и ты не пойман, не закован в счеты,
то ты, как обыватель, врет,
пытаешься решить свои заботы…
И ты не забывай, мой друг,
иль недруг, что с ножом кровавым,
что ты закован в необъятный круг
(никто не обходился кровью малой).
На этом кончим этот разговор.
И стоит только развести руками.
Не хмурься ты и не бери в укор,
на этом спор закончен между нами.
Ведь в сумме губ, бровей – лишь красота
не более, и то с большой лихвою.
Понять, что все на свете пустота,
но не когда наполнена тобою.
****
Люди ходят, люди бродят.
Утро, день, потом темно.
На меня тоску наводит
гул, молчание метро.
Я все вижу, я все слышу,
не могу себя унять.
От чего я ненавижу
то, чего мне не понять?!
Я хожу по полустанку
измеряю пядью пядь,
думаю, ищу приманку:
"Как бы мне её поймать?"
Мысли в кучу. По вагону
люди кислые молчат.
Я молчу, вагоны стонут,
остановками рычат.
Что же, что же, что же, что же?!
Как же быть?! И почему
мысль моя течёт по коже,
жизнь натянута в струну?
Я хватаюсь за перила.
Все пространство режет свет.
– Унеси быстрее сила
в те пределы, где нет бед!
Разверзаются туннели.
Пролетают поезда.
Растворяются недели
и проходят месяца.
Время так же быстротечно,
бесконечно, может быть.
Люди так живут беспечно.
Не хотят они любить.
И осколки сердца блещут,
разлетаясь в пустоте.
Все и всем на всех клевещут,
пребывая в темноте.
Лишь пространство только вечно.
Все запомнит – не простит.
Я все знаю – все конечно.
Мне тут все уже претит,
что бегу я от лукавства,
растворюсь, пусть видит ночь.
Ни в одном нет постоянства,
не подумает помочь.
Как долго
Как долго мне влачить существование
в холодной непроглядной стороне?
И не было б так горько от отчаяния,
что ж люди вытворяют на земле.
И сколько душ их чёрных и обугленных
стремятся очернить других?
И сколько, меж сердец изрубленных,
осталось чистых и живых?
И холодок мелькает между нервами,
и вьются тучи в голове порой,
и мысли, пролегая жерлами,
все ищут оправданий строй.
И город сер, его дома навьючены,
и тихо, тихо снег летит густой,
и спины фонарей так скрючены,
они моргают улице пустой.
Им невдомек зачем гореть на улицах,
зачем светить, когда темно вокруг ?