Максим Литвинов. От подпольщика до наркома - страница 16
Донесение о революционной деятельности М. Валлаха с упоминанием его родных. (Из открытых источников)
Эта любопытная история упоминается и в «Белостокской памятной книге» – собрании историй о еврейском Белостоке и его уроженцах, которое было вывезено уцелевшими после войны жителями города в США и там издано. Там цитируется интервью, взятое польским журналистом у раввина Янкеля Валлаха – «седовласого патриарха в длиннополом черном одеянии и меховой шапке». На вопрос, помогал ли ему брат когда-нибудь, он ответил: «Нет, никогда! Однажды я сильно заболел и написал ему, прося немного денег.
Обложка книги Г. Андерсена о Литвинове
Его секретарь ответил, что советский закон запрещают вывозить русские деньги за границу, и министр иностранных дел Литвинов не станет нарушать этот закон»[43]. На вопрос, когда ребе последний раз виделся с братом, был дан ответ: «Пару лет назад. Я был тогда в Белостоке и узнал, что через него идет в Женеву скорый поезд с моим братом. Я пошел на платформу, чтобы увидеть его, но полиция и охранники меня не пускали. Тогда я стал кричать: «Меер! Меер!» Мой брат выглянул в окно вагона, узнал меня и вышел на платформу. Мы поговорили пару минут, он дал мне дорогую сигару и немного рассказал о своей жизни советского министра. Когда я стал упрекать его в том, что он утратил веру в Бога, он спросил: «Откуда ты это знаешь?» – и поспешил обратно в вагон»[44].
Странное дело – интервью датировано 1938 годом, а антисемитская брошюрка, описывающая тот же случай, вышла двумя годами раньше. Видимо, составители «Памятной книги» перепутали дату. В любом случае можно не сомневаться, что очень скоро боголюбивый ребе и вся его семья стали жертвами нацистов, захвативших Белосток в 1941 году. Уже в первые дни оккупации они сожгли сотни евреев в исторической Большой синагоге, а позже уничтожили практически все еврейское население города – более 40 тысяч человек. Среди немногих выживших оказался и упомянутый сын раввина Азриэл Валлах – в базе данных жертв Холокоста сказано, что ему удалось бежать из Треблинки и после войны уехать в Израиль.
Сам Литвинов не любил вспоминать детские годы. В воспоминаниях, написанных в 1930-х годах, он подытожил: «Мои детство и юношество ушли в весьма туманную даль, и я это очень мало помню. Не стоит об этом рассказывать»