Всем своим видом Ризван протестовал, но деваться было некуда. Он взял протянутую ему руку брата, но прежде чем встать успел подцепить соломинкой муравья. Муравей вцепился в соломинку всеми шестью цепкими ножками, чтобы удержаться, но со своей ношей ему все ж пришлось расстаться. Рамзан крепко держал Ризвана за руку и тянул за собой, но в другой вытянутой руке малыш упорно держал соломинку. Растерянный муравей метался по соломинке то вперед, то обратно. А малыш на ходу продолжал с любопытством наблюдать за муравьем. Взяв под мышки Ризвана, Рамзан перенес брата через ручеек, расставив ноги и встав на выступы противоположных бережков ручейка. Малыш не обращал никакого внимания на действия брата и слепо подчинялся ему, но продолжал крепко держать в руках свою соломинку с муравьем. Теперь они все оказались на другом берегу маленького ручейка. Рамзан снова властно взял ручку братика и уже не отпускал ее, он шел широкими шагами, увлекая малыша за собой. Ризван, правда, несколько раз попытался освободиться от цепкой руки брата, но на этот раз ему не помогли все его уловки. Еще несколько шагов малыш с трудом, но держал соломинку в вытянутой руке. Ризван держал бы ее еще дольше, но увлеченный муравьем он не успевал смотреть себе под ноги и нечаянно зацепился за небольшой булыжник, одиноко валявшийся посреди поляны, и чуть не упал. Малышу пришлось бросить соломинку, потому что он уперся в землю той самой рукой, в которой он ее держал. Рамзан, конечно, помог брату, подхватил вовремя, но времени для того, чтобы малыш нашел свою соломинку с муравьем, он ему уже не дал. Старший брат все продолжал и продолжал тянуть малыша за руку и увлекать за собой, не обращая внимания на все его протесты. Ризван даже пошел на крайнюю уловку, сделал вид, что он горько плачет, но Рамзан был неумолим. Вот так они оба скрылись за ближайшими фруктовыми деревьями на окраине села: малыш, упирающийся что было мочи, и старший брат, настойчиво увлекающий того за собой.
Небольшая соломинка для маленького муравья была, как длинное и толстое бревно для человека. Но соломинка такая легкая и муравей такой маленький, что, упав с высоты роста мальчишки, с ним ничего не случилось. Падать, конечно, если даже с тобой и ничего не может случиться, в этом нет ничего приятного. Маленький муравей, упав в густую высокую для его роста траву, быстро пришел в себя. Но он за короткое время оказался так далеко от родного дома-муравейника, расположенного на другой стороне ручейка. Маленький муравей, конечно, запомнил, в какую сторону его унес мальчишка-великан. Но сколько ему надо теперь идти обратно, чтобы преодолеть те несколько десятков, огромных шагов мальчишки. Бедный муравей чуть не зарыдал от обиды. Однако теперь делать было нечего. Слезами горю не поможешь. Надо было оправляться в обратный путь. Вокруг, насколько охватывал глаз, словно могучий лес высились заросли травы, через которые муравью предстояло проделать неблизкий путь домой. Дело было уже ближе к вечеру, и надо было торопиться. И все же на всякий случай он ловко взобрался на самую верхушку, одиноко возвышавшийся над густой травой, репейник и осмотрелся вокруг. С тоской муравей оглядел безбрежные заросли травы вокруг и выбрал направление, по которому ему следовало идти. Затем он торопливо слез с репейника и решительно двинулся в путь.