Глава 3.
Конец шестидесятых
Панкратов работает на заводе. Корпус громадного цеха. Шум станков, механизмов, отбойных молотков, подвесных кранов. Много рабочих, все заняты своими операциями. Панкратов заносит в мастерскую большой электродвигатель и ставит его на верстак, где уже стоят такие же двигатели, частично разобранные для ремонта. Мастер, пожилой мужчина в тёмно-синем халате, в очках, выговаривает Панкратову:
– Чего ты их на себе таскаешь, ты грузчик или электрик, тележка зачем тут у нас?
– Не ворчи, Петрович, – говорит Панкратов. – Так для тренировки надо.
– Тоже ещё, спортсмен, – продолжает ворчать мастер. – И каким спортом ты занимаешься, если не секрет?
– А мне некогда настоящим спортом заниматься, учиться надо.
– Вот это другое дело, – охотно соглашается Петрович. – Выучишься, энергетиком или начальником цеха станешь.
– А повыше нельзя? – шутит Панкратов.
– Куда ещё выше! – искренне удивляется Петрович. – Ты хотя бы мастером стань.
Та же мастерская электриков в цехе. Никто из присутствующих не работает. Один рабочий газету читает, другой булочку доедает, запивая кефиром, а мастер и ещё один рабочий за столом в шашки играют. Вдруг кто-то спрашивает:
– А где Панкрат, чего-то не видать его?
– Наверняка в подвале, – говорит Петрович. – Мало ему смены, так он ещё в обед железо ворочает.
Тот же цех. В одном из пролётов открытая дверь и лестница в подвальное помещение, где расположена общая раздевалка – душевые, умывальники, ряды шкафчиков для одежды. В дальнем отсеке на свободном пространстве Панкратов, стискивая зубы от напряжения, качает бицепсы, используя для этого тяжёлые металлические заготовки, принесённые им заранее специально для силовых упражнений.
Тихая городская улочка. В свете фонарей, поблёскивая, кружат редкие снежинки. Панкратов заходит в старое, построенное когда-то пленными немцами, трёхэтажное здание вечерней школы. Урок математики. Панкратов сидит в классной комнате за последним столом и делает вид, будто внимательно слушает учителя. Но сам при этом время от времени засыпает. И, чтобы голова не падала, подставляет под подбородок авторучку. Это видит сосед по столу, средних лет мужчина, который слегка толкает локтем Панкратова, чтобы тот не спал.
– Фу ты, чёрт, – зевая, жалуется Панкратов. – Ну не воспринимаю я эти синусы с косинусами. На литературе же не сплю вот или на истории.