– Вот этот ручей, – указала Анита.
Сад ее родного дома практически выходил на реку, поэтому ночью она засыпала под журчание. Сейчас русло реки было заполнено грязной водой. Но когда-то, чтобы семья питалась не только черствым хлебом и свежим молоком, отец Аниты ловил в реке устриц. Ее мама жарила устриц с солью, перцем и каплей оливкового масла – всего каплей, потому что семья экономила.
Как ее отец умудрялся спускаться по этому обрыву к реке? Почему Анита с такой нежностью вспоминала это ущелье, похожее на шрам, на открытую рану? Мне страшно было даже смотреть вниз, и все же я не могла отвести взгляд. Я была почти уверена, что если не перестану разглядывать пропасть, то скачусь туда вместе с домами, которые не успею спасти, – и все, чему суждено упасть, упадет.
– Река спускается с гор и течет к морю. Раньше силу реку использовали для мельниц, на которых мололи зерно.
Мост уже перенес нас на другую сторону пропасти, и неожиданно для себя я произнесла:
– Ветер поднимается, а вода – опускается.
Формулировка была так себе, я не додумала эту мысль до конца, в моей голове фраза звучала лучше. Мне показалось, что, произнесенная вслух, она бессмысленна. И все же чем-то эти слова были важны.
Анита, кажется, меня поняла:
– Молодец, так и есть.
Мы купили рыбу и поехали обратно в Кастелламмаре. Только сейчас я поняла, что со вчерашнего дня, с тех пор как я вошла в дом Аниты, я даже не вспомнила о Сиф, Бренде, Хуанге и Хесусе. Я даже не подумала поинтересоваться, как они обосновались в своих новых семьях.
* * *
Наши одинаковые тапочки стучали по белой кухонной плитке, а мы, в фартуках, готовили еду для Салли – чистили рыбу. Выпотрошенные тушки нужно было набить петрушкой и чесноком, а сверху сбрызнуть лимоном. Распахнутые рыбьи глаза тут же белели, словно пораженные катарактой.
– Бедная рыба! – вздохнула Анита.
За работой я сделала комплимент многочисленным браслетам Аниты. Она объяснила, что у каждого из них свой смысл. Вот этот, из белого и розового золота, подарок ее лучшей подруги Луизы, с которой они вместе работали в профсоюзе. Анита рассказала мне о разнице между коммунизмом и социализмом, а еще сообщила, что ее шеф в нее влюблен.
– Он тебе признался?
Анита издала сухой смешок.
– О да, он заявлял о своих намерениях, и не один раз. Он мне постоянно говорит о любви, зовет с собой в Грецию в отпуск. Вместо того чтобы работать, забивает себе голову глупостями.