И ведь не скажешь ему о визите его сестрицы названой. Да и в намерения её он не поверит…
Да уж, дилемма.
Съедая себя изнутри всё множившимися проблемами, я не заметила, как объятия изменились. В руках Ивана появилось больше напряжения, а грудь начала вздыматься чаще, выдавая волнение.
Наверное, это меня и отрезвило. Всё же не с любимым обнимаюсь, а с молодцем, которого только вечером впервые увидела. Я положила руку на грудь Ивану, чтобы мягко отстраниться, и с трудом удержала ладонь на горячей коже молодого мужчины. Током прошибло, будто оголённого провода коснулась.
Иван отреагировал сразу же. Едва заметно вздохнув, разжал руки и сделал шаг назад.
– Я… пойду. Спи, Алёнушка. А я…
Неопределённо махнув рукой, он развернулся. Не оборачиваясь, схватил со стола свой меч да в три широких шага оказался за порогом избы, миновав разом и комнату, и сени.
Словно пришибленная, я села на край кровати и без единой мысли уставилась в окно. Спать? Да я после такого точно не засну!
– Алё-о-о-онушка, – вдруг пропищал знакомый голосок. Ну вот и компания подобралась, чтобы скоротать время до рассвета.
– Жар-птица? – на всякий случай уточнила я, и передо мной тут же явилась златокрылая птаха. Живая, невредимая и вполне себе бодро машущая крыльями.
– Да. – Аккуратная головка на тоненькой шейке изящно наклонилась. – Пришло время.
Я устроилась поудобнее и приготовилась слушать. Жар-птица мягко опустилась на матрас возле меня. Роскошный хвост обернулся вокруг нас, объединив в единое целое.
– Последняя я из некогда многочисленного рода, – начала свой рассказ птаха. – Род жар-птиц издревле стоял на страже равновесия миров, не позволяя весам склониться ни в сторону мрака, ни в сторону света. Ибо во всём важна мера, всё должно быть едино в противоположностях.
Я лишь молча кивала, превратившись в студентку-первогодку, слушающую захватывающую лекцию.
– Так длилось на протяжении веков. Почитаемые людьми и уважаемые богами, жар-птицы свободно путешествовали между явью и навью, негласно считаясь посланниками воли богов. Вот только с течением времён люди изменились. Появились вставшие на сторону зла нечестивцы, презревшие древние устои и верования. И с годами их становилось всё больше, а настроения их всё более воинственны. И случилась первая битва, в которой жар-птицы, исполняя волю свыше, встали на защиту древнего мира и