Я хмыкнула. Ну, допустим, не сломаюсь, но как было необычно и, чего греха таить, приятно, когда вот так беспрекословно брали под свою защиту. В моём мире мужчины редко баловали подобной надёжностью и заботой.
Мы постояли так ещё какое-то время, а после Иван мягко развернул меня.
– Пора возвращаться, пока по наши души отряд молодцев не вышел. – И усмехнулся.
– Как ты понял, что мне нужна помощь? – спросила я Ивана, стараясь не оглядываться. Пусть вокруг было темно, но чернеющую на траве тень туши волка мои глаза всё же немного различали.
– Не знаю, – Иван пожал плечами. – Почувствовал. Да и не увидел тебя на брёвнышке, где оставил. Взволновался сразу.
– А твоя девушка не будет ревновать, что ты бросил её и за мной помчался? – спросила, пытаясь в темноте разглядеть лицо моего спасителя. Не знаю, зачем спросила это. Может, просто сменить тему, а может, шевельнулось в душе что-то типично девичье, собственническое, нелогичное, эмоциональное.
– Моя девушка? – Иван даже остановился, услышав мой вопрос. Жаль, видно было плохо, но в голосе слышалось явное удивление. – Это кто?
Минута потребовалась молодому богатырю, чтобы сопоставить все факты и прийти к нужному выводу.
– Марьянка-то? – Дождавшись моего неуверенного кивка, Иван засмеялся. – Ты чего, Алёнка. Марьянка мне заместо сестры, считай. С малолетства вместе по кущам ползали да нечисть искали. Не зазноба она мне, не суженая.
– Ну то ты так считаешь, – тихо заметила я, прекрасно помня взгляд черноволосой на Ивана. – А у неё на твой счёт другое мнение может быть.
Иван какое-то время молчал. Потом помотал головой, отрицая мои предположения.
– Мудрёно говоришь, Алёнка, да я знаю лучше. Нет там интереса ко мне девичьего, и быть не может.
Я предпочла не спорить. И так со своей неуместной психологией чуть не выдала себя снова. Так дело не пойдёт. Надо больше молчать и прислушиваться к манере речи местных, а за своим говором городским и современным следить получше.
До полянки дошли мы в спокойной тишине. Иван думал о чём-то своём, а я старалась привыкать к роли молчаливой и покорной своей участи селянки.
– Иванушка, вернулся! – стоило нам выйти в свет костра, заголосила Марьянка. Не нравилась она мне, вот изнутри что-то противилось. Хоть и не могла понять почему. Девка красивая, да. Но разве это повод искать в ней зло?