От этих воспоминаний мне стало жарко, я закатал рукава рубашки и тоже попросил у стюардессы воды. Общение с единомышленником увлекло меня, как цунами.
– Первый прыжок – самый яркий по эмоциям! – подтвердил «Гибсон».
– Я был такого же мнения, пока однажды не прыгнул с тарзанки два раза подряд, – в запале воскликнул я. – Именно второй прыжок стал для меня салютом незабываемых ощущений!
– И что же, с тарзанки было круче, чем в Пекине? – недоверчиво покачал головой собеседник.
Греция окутала нас своим теплом. Коринфский канал. Мы, небольшая группа искателей приключений, нырнули под узкий, но грандиозный 25-метровый мост. Он соединял две отвесные скалы с кое-где пробивающимися сквозь толщу горной породы зелеными оазисами из кустарников. Затем пробрались на середину по еще более узкому настилу, который был надежно прибит к металлоконструкциям. И наконец столпились перед инструктором у небольшой площадки, что слегка выступала над бездной. Но высота почти в 80 метров меня совсем не впечатлила – я прыгал с более высоких сооружений. Без восторга оглядевшись, я первым встал в очередь к нашему «вожатому».
Тот, заметив мой кислый вид, сказал на ломаном английском:
– Сэр, если хотите получить больше впечатлений, лучше прыгать последним.
– Почему?
Он невнятно пролепетал что-то про нагретую тарзанку… Я никак не мог понять, что он имел в виду. Но отступать уже было неловко: первый так первый! Не снимать же снаряжение?
Подойдя к краю площадки, я на мгновение замер, затем посмотрел вниз, туда, где между двух скалистых холмов блестела на солнце лазурная поверхность канала. Сделал глубокий вдох и с разбега прыгнул вниз.
Каждый прыжок уникален: ты по-разному готов к этому вызову и по-разному чувствуешь адреналин, который вырабатывается в такой момент в огромных количествах. И снова безумная эйфория – самое ценное, что нам дают прыжки с высоты и любой другой экстрим.
Однако в этот раз мне казалось, что я вот-вот упаду в воду, не получив при этом ни капли удовольствия.
Но полет закончился буквально в паре метров от ее поверхности, и затем я вспорхнул обратно. В полете я улыбнулся внезапно возникшей ассоциации, будто мною выстреливают из рогатки.
До меня дошло: вот о чем говорил инструктор! За несколько прыжков резинка нагреется и растянется. Тот, кто будет прыгать в числе последних, сможет дотянуться до воды. У меня появилось страстное желание сделать это. Теперь я ужасно жалел, что был начинающим, а не завершающим!