. Сам этот порыв так ошеломил его, что он умолк.
Фамилия неуклюже повисла в воздухе. Тристан смял письмо и швырнул его в корзину, только чтобы не смотреть на Эви, но, разумеется, в итоге всё равно посмотрел.
Её жизнерадостный настрой пропал, на его место пришло испуганное выражение лица. Ужас обратился робостью, когда она заметила, как неуютно ему смотреть на неё.
– Ой… Простите. Я обычно столько не болтаю.
Ну, это точно была неправда. Только за последние семь дней эта обуза наболтала больше, чем любой другой знакомый ему человек… Тревожило, что он помнил всё до последнего слова.
– Думаю, ты врёшь. – Вышло резко, а не по-доброму.
– Я да! – невозмутимо откликнулась она и немедленно хихикнула. – Во всяком случае, насчёт болтовни, но всё равно извините.
Была в ней эта солнечная лёгкость. Она так скоро извинялась. В её исполнении всё выглядело очень просто.
– Ничего, – буркнул он.
Она расцвела, и он моргнул. Это он-то?
– Кажется, я к вам привыкаю и расслабляюсь, – заметила она.
Боже мой, эта девушка как солнце. Нужны тёмные очки, просто чтобы глядеть на неё.
Тристан сощурился, нахмурился.
– В этом офисе недопустимо расслабляться. Вот сейчас самое время извиниться.
Она закусила губу, но уголки всё равно уползли вверх. Она вновь повернулась к окну, к самой яркой звезде, которая сияла в небе. Задумалась.
Невыносимо. Надо её выпроводить. Немедленно.
Не успел Тристан прогнать Сэйдж, как та вновь посмотрела на него, и её щёки загорелись румянцем. Пальчики перестали стискивать бумаги, и она сказала самым искренним тоном:
– Извините, но это правда. Это лучшая работа в моей жизни.
Тристан выругался вполголоса. Его будто ударило, да так, что едва не опрокинуло. Он оттянул воротник, чтобы не задохнуться.
Загадочное ощущение, которое охватывало его всякий раз после того, как он устраивал ей очередную проверку, а она с улыбкой проходила её, наконец прояснилось. Это было облегчение.
Сердце колотилось, сигнализируя об опасности этого чувства, но Тристан кое-как втянул воздух и ответил:
– Мне… приятно. – Он поднялся, забрал у Сэйдж бумаги. Она с готовностью протянула их. – На сегодня можешь быть свободна. Я достаточно помучил тебя.
Сэйдж тоже поднялась, бросив взгляд на двери кабинета, упёрла руку в бедро и вскинула бровь.
– Пленники в подземельях с вами бы не согласились, сэр.