От Георгиевской уже видны были три далёкие синеватые вершины Бештау. А дальше, едва заметный, словно призрачное облачко, двуглавый Эльбрус.
– Надо было самим добираться, а не с поездом, – посетовал я. – Давно бы в Пятигорске были.
–Не, вашбродие, – мотнул головой казак. – Не спокойно нонче. Абреки так и шастают. Говорят, на прошлой неделе охфицерика прирезали. Вот, так, решил один ехать… Царство ему небесное.
– Да ты дрейфишь? – усмехнулся я.
– Да не в жисть! Чего, это, я дрейфю? – даже не обиделся казак. – За вас переживаю. Говорил вам: наденьте черкеску или, хотя бы, эполеты снимите. Красуетесь в мундире. Абреки прежде всего охфицеров бьют. Вот, засядет стрелок в скалах, и вас в первую голову сшибёт.
– Брось пугать, Аким. Что я, первый день на Кавказе? Я русский офицер и не буду под черкеской прятаться.
Казак насупился. Поправил папаху, сползшую на глаза, и пробурчал:
– Гроза будет.
***
Наконец добрались до пикета. Трое конных казаков с длинными пиками приветствовали нас. Моя лошадь, учуяв конец пути, пошла шибче. Появились низкие мазанки с соломенными крышами и крохотными окошками. Станица Кабардинская, узнал я. Здесь селились отставные солдаты. С одной стороны над дорогой нависла серая скала, с другой – открылся обрыв. Внизу всё так же весело журчал Подкумок. Девчонки, босоногие, в белых кофтах и серых юбках подбегали к нам, кричали, приняв меня за курортника: «Господин офицер, есть квартирка порожняя, недорого». Показалась в долине Константиногорская крепость с земляными батареями. Рядом солдатская слобода. За слободой низенькие постройки мастерских делового двора, воловий двор, карантин…
Ещё поворот и на пологом склоне Машука, среди густых, ухоженных садов рассыпались белые приветливые домики Пятигорска. Я с облегчением выдохнул. Аким скинул папаху и перекрестился на купол местной часовенки.
При въезде в город красовался большой каменный особняк главного врача местечка – Конради. Чуть поодаль величественно стоял дом с колоннами, где находилась почтовая станция. А дальше открывался вид на центральную аллею с красивыми домами, купальнями, беседками. Особо выделялась казённая ресторация: белые стены, высокие окна, фронтон, подобно древнегреческому.
Мы подъехали к дому для неимущих офицеров. Фасад отделан местным серым камнем. Здесь же располагалась комендатура и конюшня. К нам кинулись босоногие казачата. Я выбрал самого старшего, лет двенадцати. Вручил ему медный пятак.