Решение Кинга стало поворотным моментом для огромного сообщества российских кингоманов, оно положило конец привычной стабильности, когда любимые книги Кинга можно было легко найти на прилавках или в интернет-магазинах. Теперь любовь к «королю ужасов» превращалась в своеобразное сопротивление – чтение его произведений становилось актом выбора, а иногда даже вызовом.
Но что стоит за этим решением? Почему Кинг, который десятилетиями был любимцем русскоязычного читателя, решился на столь радикальный шаг? Как это решение перекликается с его долгой и непростой историей отношений с Россией и ее читателями?
Чтобы понять значение этого момента, нужно вернуться к самому началу – к первому появлению Стивена Кинга в СССР. Это история о том, как советская система, несмотря на железный занавес и идеологический барьер (а в чем-то и благодаря ему), пропустила к себе неоднозначного американского писателя. Это еще и история о людях: от советских переводчиков, редакторов и журналистов до простых читателей, которые открывали для себя мир Кинга, писателя, не похожего ни на кого.
Стивен Кинг в СССР и России – это не только история книг отдельного писателя. Это и наша с вами история. И каждое десятилетие этой истории было насыщено противоречиями, драмами и неожиданными поворотами. Как и почему Стивен Кинг стал для нас таким значимым? Что сделало его родным? И почему его уход вызвал столь сильную реакцию?
Начав с 1981 года, мы проследим, как все началось, как развивалось, и увидим, как сегодняшний кризис стал отражением сложной, полной драм отношений между Стивеном Кингом и страной, которая его так любила, но, возможно, так до конца и не поняла.
Глава 1. «Империя зла» против «Империи страха»
Мальчик Леня не хотел учить английский язык. Мальчик Леня, как и все мальчишки его возраста, хотел играть в футбол, драться со сверстниками и гонять собак. Однако отец Лени – Вениамин Иосифович Володарский, преподаватель английского языка в Институте иностранных языков имени Мориса Тореза (ныне МГЛУ), – был человеком строгих правил и несгибаемой педагогической воли. «Не выучил, не сделал то, что я тебе сказал, – значит, не пойдешь гулять»[1], – слышал Леня чуть ли не ежедневно. С точки зрения современной педагогики и гуманистического подхода к воспитанию, такой метод вызывает сомнения. Сегодня его назвали бы авторитарным и, возможно, травмирующим психику ребенка. Но в советские времена с детьми особо не церемонились. В Советском Союзе дети часто сталкивались с жесткой дисциплиной, а требования родителей не обсуждались – они неукоснительно выполнялись. «Тяжело в учении – легко в бою» – еще одна любимая присказка отца Лени. Вениамин Иосифович тогда даже не представлял, что его сыну предстоит стать первым переводчиком Стивена Кинга.