В общем, когда я примчался в ДК профсоюзов и плюхнулся на совершенно внезапно освободившийся стул в кафетерии, то еще какое-то время мысленно продолжал бежать, хотя было уже, в общем-то некуда. Теперь нужно было только ждать начала концерта, встретить в вестибюле Бобу. Ну и принимать участие в трепе вокруг, не без того.
– Пиночеты отличились, слышал? Драку устроили в вестибюле «Центральной», когда их туда заселить отказались.
– А нафига им заселяться, они же местные?
– Да не, ты не понял! Там, короче, концепт был. Они новый альбом пишут, типа чтобы было про Новокиневск, но как будто они туристы. И вот они, пришли, такие, в «Центральную»…
– Они бы еще в «Золотую Киневу» пришли, гы-гы…
– Да ты слушай дальше!
– О, а про Алишера слышали?
– Он вроде в больницу попал?
– Да не, он уже вышел, там ерунда была! Другое! Алишер жениться собрался!
– Оооо! А на ком?
– На какой-то цыганке, прикинь! Она на базаре помадами торгует. У нее еще и ребенок есть, или даже двое!
– В натуре?
Мне было и интересно, и нет. Внутренний голос морщил виртуальный нос, типа «какие вчерашние скучные лица!» Кажется, что если уехать в кругосветное путешествие, пережить разрушение и возрождение мира, победить в какой-нибудь завалящей войне в какой-нибудь банановой республике и выпустить на сдачу платиновый альбом, а потом вернуться, то все равно увидишь ту же самую картину – патлатые парняги в джинсе, коже, фенечках и заклепках будут сидеть в этой кафешке, пить в крысу всякий алкоголь, наливая его из-за пазухи в чайные чашки, и травить местные новости. «Местечковые», – ехидно подсказал внутренний голос, которому все это не нравилось.
– Здорово, Велиал, – раздался над моим столиком голос Яна-Цеппелина. – Ева тебе должна была передать…
– Да-да, я собирался позвонить, просто закрутился что-то, – кивнул я. – Привет, Ян. Если что, я как раз сейчас ничем не занят, можем поболтать.
– Не здесь, – глаза Яна резко метнулись. Как у заговорщика. – В общем, я так понял, что тебе нормально встретиться и обсудить кое-что?
– Не вижу причин, почему бы двум благородным донам не обсудить это самое «кое-что», – усмехнулся я.
Мои патлатые соседи по столику притихли и смотрели на нас. Лицо одного, самого эмоционального, стало заинтересованным, и даже какое-то подобие глумливой улыбочки появилось.