– Даже невинные игры с сильным полом до добра не доводят, потому что шутки женщин над мужчинами воспринимаются ими как насмешка, которую они категорически не переносят. А женщины в свою очередь терпеть не могут любые замечания насчет их внешности, фигуры или предпочитаемой одежды.
После моего успешного показательного выступления, Алик откровенно и открытым текстом заявил мне следующее:
– Я уже возбудился от одного твоего вида точно так, как всегда завожусь от фигуры твоей мамы. Если она не придет сюда в течение пятнадцати минут, то тогда я буду мочалить тебя вместо нее. Довожу до твоего сведения, что моя любовь к ней сейчас временно перешла на тебя с того самого первого взгляда, о котором постоянно пишут все как талантливые, так и бездарные писатели, и много раз начинающие поэты. Теперь ты, как ее идентичная копия становишься моей желанной женщиной, то есть главным объектом моего сексуального интереса.
Я сразу же позвонила маме, и она ответила мне спокойным голосом вполне определенно:
– Я ездила в магазин и буду дома через полчаса.
Тогда я так же прямо и пренебрежительно сказала этому настырному Алику:
– У меня нет никакого желания общаться с таким древним стариком, а мама скоро придет, буквально через полчаса.
А про себя еще подумала: «Может он застесняется моей мамы, и не будет особенно настаивать на своей так быстро возникшей страсти к моей персоне, точнее сказать к моему привлекательному телу?»
Но он не застеснялся, а сильно засомневался:
– Мне так кажется, красавица, что ты чего-то не понимаешь или же просто обманываешь меня насчет своего нежелания, но это очень легко проверить.
И тут же вежливо попросил:
– Достань, пожалуйста, из холодильника парочку яблочек для нас с Игоревичем.
А когда я немного наклонилась к холодильнику, он неожиданно подскочил ко мне сзади, задрал вверх мой халатик и засунул свою крупную лапу между моих полных ляжек.
– Ой?! Что ты делаешь, нахал?!
Я плотно сомкнула свои ножки, крепко зажав его руку, выпрямилась и вдруг ощутила, что большой палец его руки вошел снизу в мою половую щель. Это было так чувствительно, что я просто оцепенела, а киса моя самопроизвольно потекла.
– Какая наглость! Я не давала никакого повода так развратно поступать с чистой, непорочной, молодой женщиной! – громко закричала я от сильного возмущения и какого-то внутреннего душевного волнения.