Разумеется, все это принесло огромное количество работы для маленькой граверной мастерской. Предприимчивый Моисей Свердлов немедленно арендовал место на ярмарке, рядом с Бразильским павильоном, где принимал не оскудевавший поток заказов на изготовление печатей и табличек. Деньги, заработанные на ярмарке, пошли на покупку печатного станка, который теперь целыми днями шумел и стучал в маленькой комнатке по соседству с мастерской, а к надписи над входом «Граверная мастерская» добавилось еще одно слово – «Скоропечатная». Пришлось семье Свердловых, в которой к тому времени было уже шестеро детей, наконец перебраться в двухэтажный деревянный флигель в глубине двора.
Все эти события рисуют образ Моисея Свердлова как талантливого и хваткого предпринимателя, организовавшего дело на бойком и денежном месте, человека, озабоченного в первую очередь соображениями достатка и благополучия. Впрочем, советская историческая традиция старательно приучила массового читателя видеть Свердлова-старшего пламенным революционером, по ночам печатавшим листовки для подпольного движения, изготавливавшим фальшивые печати для партийных организаций, при помощи которых революционные подпольщики фабриковали себе подложные документы. В этой же традиции, при покровительстве хозяина мастерской, его рабочие добывали шрифты для подпольных типографий нижегородских социалистов (2, 3).
Однако сложившаяся картина человека «революционно настроенного», живущего в крайней нищете и считающего каждую копейку, не слишком вяжется с реальными фактами. Как мы увидим в дальнейшем, отец в какой-то момент просто пошел на поводу у своих харизматичных и не по возрасту политизированных детей.
По словам Клавдии Тимофеевны Свердловой (Новгородцевой), происходившей из небедной купеческой семьи, при мастерской же в небольшой комнатке ютилась вся семья. Дабы справиться с нуждой и прокормить детей, отцу и матери приходилось работать не покладая рук.
Чтобы оценить степень художественного преувеличения, достаточно беспристрастно взглянуть фактам в лицо. На фотографиях и музейных экспонатах дом Свердлова совсем не кажется нищенской лачугой. А «крайняя нужда» – это один из элементов бытия стандартного героя из советского пантеона, которые нам нередко будут попадаться на протяжении всей нашей книги.