Жуков. Танец победителя - страница 41

Шрифт
Интервал


10

Весной 1915 года Москва бурлила. По городу прокатилась волна погромов против «немецкого засилья». В Зарядье, на Варварке и в других местах, где изобиловали «венские» булочные и «немецкие» колбасные лавки, с хрустальным звоном осыпались витрины. Патриотического порыва бушующей «народной» толпы порой только на то и хватало, чтобы разграбить лавку какого-нибудь несчастного курляндца с русским паспортом и ни слова не разумеющего по-немецки да растащить товар с мелкооптового склада, принадлежащего тому же Карлу или Вильгельму.


Февральский 1917 г. номер «Русского слова»

[Из открытых источников]


Как позже выяснилось, погромы во многом провоцировало правительство Николая II. В начале февраля были приняты законы «о правах подданных воюющих с Россией государств на недвижимое имущество». Один из этих законов касался подданных Австро-Венгрии, Германии и Турции и указывал, что им воспрещается, «и притом навсегда, приобретение каких бы то ни было прав на недвижимое имущество на пространстве всей Империи, включая и Финляндию». Введённые ранее временные ограничения для иностранцев, подданных воюющих с Россией государств, отныне становились постоянными: немцы, турки, австрийцы, венгры, чехи, хорваты, румыны, словаки, словенцы и даже часть сербов, поляков и итальянцев могли теперь в России лишь нанимать квартиры, дома и другие помещения, и то лишь на определённый, ограниченный законом срок. Им также «запрещалось заведовать недвижимым имуществом в качестве поверенных и управляющих, состоять на службе в акционерных обществах и товариществах, обладающих правом приобретения недвижимых имуществ, занимать должности председателей, членов правления или совета, и отмечалось, что эти лица не могут быть представителями и даже обыкновенными служащими».

Каждое утро Михаилу Артемьевичу приносили свежую газету. С тех пор как старший сын ушёл добровольцем на фронт, Пилихин пристрастился к чтению газет, особенно новостей. Раньше газеты недолюбливал, считал, что пишут в них разную дрянь, с умыслом и для пустопорожнего развлечения. Читал одни счета. Вот это было полезным чтением, нужным для жизни и процветания империи. А теперь вроде смирился. Читая «Московские ведомости» или «Русское слово», Михаил Артемьевич буквально рычал по поводу некоторых статей и заметок, топтал газеты и бросал их в печь. Бранил и Николашку, и министров, и их законы и нововведения. Преуспевающий московский скорняк негодовал, что ему, добропорядочному подданному империи, и царь, и его бояре совали палки в колёса: ведь среди заказчиков и клиентов, и весьма выгодных, было немало подданных и Австро-Венгрии, и Германии. Но вскоре успокаивался: что ж поделаешь – война… Не живётся правителям мирно, надо запалить всё, чтобы побольше молодёжи под штык и картечь сунуть… Если так и дальше пойдёт, сокрушённо думал Михаил Артемьевич, то и племянника из его рук выхватят, в серую шинельку нарядят, да и под пули пошлют. Война питается деньгами, а увеселяется кровью. Чего опасался, то и произошло: летом 1915 года вышел указ о досрочной мобилизации лиц 1896 года рождения.