Когда полиция прибыла на место, тело было окончательно холодным и безжизненным. Бледное, несчастное тело Нелли забрали на экспертизу. Один из судмедэкспертов, Билл, где-то уже видел почерк этого убийства. Он вспомнил о деле 1968 года: на теле жертв всегда отсутствовали татуировки, кожа была вырезана, причём очень аккуратно – работал профессионал или же хирург. Так или иначе, последствия восьми зарегистрированных убийств 1968 года заканчивались одинаково: жестокая смерть и вырезанная кожа. Как считала полиция, это не может быть тот же человек. Теда Хьюза посадили, и он повесился в камере, ничего не рассказав. На протяжении десяти лет не было никакого подобного убийства. И вот – снова. Один из полицейских выдвинул гипотезу о одержимом фанате, что перенял дело Теда Хьюза. За пять лет расследования дела не нашли никакой связи, никто так и не смог найти улики или же доказательства, и мотив вырезания татуировок так никто и не смог объяснить. К вечеру полиция сообщила о смерти Нелли её матери, единственной, кто у неё была. Приехав в отделение, мать Нелли была неадекватна и вела себя вызывающе. Явилась в отделение она в старых джинсах, ей не по размеру, и в рваной джинсовой куртке, под которой был лишь бюстгальтер. Зайдя в отделение, она начала истошно орать.
– Какая тварь! Кто это! Где моя дочь?! – Глаза её были одержимы, а движения бессвязны. Она размахивала руками и кидалась на полицейских, продолжая вопить. Кожа её была больна, с множественными волдырями и раздражениями. Полицейским было жаль её, но им ничего не оставалось, кроме как посадить её в камеру и поговорить уже так.
Пока полицейские тащили её до камеры, она всячески извивалась, билась ногами, руками и стервозно пищала, судорожно дёргаясь:
– Пустите меня! Вы твари! Это из-за вас моя дочь мертва! Вы уроды немощные! – Крик стоял на всё отделение.
Все молчали, а полицейские, что тащили её, изредка переглядывались и с сожалением кивали друг другу. Клетка захлопнулась…
Один из полицейских подошёл поближе к клетке:
– Голди Уильямс, пожалуйста, постарайтесь успокоиться, нам это необходимо, чтобы обсудить все детали. Меня зовут Итан Кларк, я очень хочу вам помочь. Мы можем спокойно поговорить?
Одержимые глаза Голди успокоились. Она перевела дух, откашлялась и выдохнула:
– Да, можем, – без какой-либо эмоции сказала Голди.