Его слова, описывающие "пустоты" за внешне целым фасадом, отозвались в душе Леи. Это была идеальная метафора ее собственной жизни. Внешне – безупречная, успешная архитектор, владелица галереи, со своим собственным путем в искусстве. А за этим фасадом – пустоты, которые она старательно прятала, не желая, чтобы кто-либо их обнаружил.
"Вы видите это… как реставратор," – Лея посмотрела на него. – "Не просто как строитель. Вы видите историю за каждой трещиной".
Артем кивнул. "Любое здание, Лея, это не просто кирпичи и раствор. Это живой организм, который дышит, стареет, помнит. Моя задача – не просто починить его, а дать ему возможность продолжить свою историю. Иногда это означает болезненные вмешательства. Чтобы убрать гниль, нужно отрезать. Чтобы укрепить, нужно копать глубоко. Но результат того стоит".
Его слова звучали с такой убежденностью, что Лея почувствовала, как что-то внутри нее откликается. Он говорил о здании, но она слышала о себе. О своих собственных "трещинах в фасаде", о тех "пустотах", которые она так тщательно скрывала.
"И что вы думаете о моем здании?" – спросила она, имея в виду не только галерею, но и метафорически – ее саму.
Артем задумчиво посмотрел на нее, и в его глазах промелькнула та же самая, неуловимая проницательность, что и вчера. "Ваше здание… оно очень сильное. Но оно устало. Ему нужен отдых и забота. И ему нужно… доверие. Чтобы показать все свои тайны, чтобы позволить себя исцелить. Оно сопротивляется, но это лишь защитная реакция. Под этой усталостью скрывается огромный потенциал".
Лея почувствовала, как ее сердце забилось сильнее. Он говорил о ней. Он видел ее насквозь, словно читал ее, как открытую книгу. Он говорил о сопротивлении, о доверии.
"Потенциал к чему?" – ее голос был едва слышен.
"К новой жизни," – ответил Артем, его взгляд был прямым и честным. – "К тому, чтобы стать еще прекраснее, еще прочнее. К тому, чтобы впустить в себя свет".
Их разговор перетек от чисто профессиональных терминов к чему-то более глубокому и личному, хотя они оба старательно делали вид, что обсуждают исключительно архитектурные проблемы. Артем продолжал задавать вопросы о прошлом здания, о том, как оно использовалось раньше, о его самых значимых моментах. Лея отвечала, делясь информацией, которую она собирала годами, погружаясь в архивы, разговаривая со старожилами района. Она рассказывала о старинных балах, которые проводились здесь сто лет назад, о тайных собраниях художников в начале прошлого века, о периоде забвения, когда здание стояло заброшенным, прежде чем его выкупили и превратили в галерею.