Он вдруг осознал, что думает о ней не просто как о клиентке или владелице здания. Он думал о ней как о человеке. О ее боли, о ее таланте, о ее способности создавать красоту из разбитого. И он, Артем Стрельцов, который избегал любых личных привязанностей, который предпочитал оставаться в стороне, чувствовал необъяснимую потребность защитить ее, помочь ей исцелиться.
На столе рядом с чертежами лежала небольшая книжечка, которую он купил в старинной букинистической лавке несколько дней назад. Это был сборник стихов, посвященных архитектуре и времени. Он открыл ее на случайной странице, и его взгляд упал на строки:
Разбитое стекло, как тысячи зеркал,
В которых отражен потерянный причал.
Но если свет сквозь них сумеет проступить,
То можно новую Вселенную сложить.
Эти строки идеально описывали и работы Леи, и его собственные мысли. Он закрыл книгу, но слова продолжали звучать в его голове. "Новую Вселенную сложить". Возможно, именно этим он и занимался сейчас.
Утро наступило незаметно. Солнце только начинало подниматься над крышами, окрашивая небо в нежные оттенки. Артем почувствовал, как его веки тяжелеют. Он выпрямился, потянулся и оглядел мастерскую. Чертежи были испещрены его пометками, набросками. Он нашел несколько нестандартных решений для укрепления фундамента и предложил несколько идей по улучшению освещения и вентиляции в подвалах, чтобы их можно было использовать для выставок.
Он сделал себе еще одну чашку кофе, сильный, ароматный. В его голове все еще звучали слова Леи о ее матери, ее невысказанной боли. Он понимал, что у нее есть свои "секреты", свои "трещины", которые она тщательно скрывает. И он чувствовал необъяснимое желание разгадать их, помочь ей.
Артем подошел к окну. Вид на город был прекрасен. Внизу, в отдалении, он мог различить очертания галереи "Эхо Тишины". Он представил себе Лею там, в ее студии, окруженную ее "Осколками Времени". Он вспомнил ее слезы в часовне, ее уязвимость, ее силу.
Он понимал, что его чувства к ней начинают выходить за рамки профессионального интереса. Это было не просто влечение, не просто симпатия. Это было что-то гораздо более глубокое, тревожное. Он, человек, который поклялся себе больше никогда не открывать свое сердце, чувствовал, как невидимые нити тянут его к ней.
"Хрустальные поцелуи," – прошептал он, вспоминая название, которое он когда-то слышал от Леи в университете, когда она говорила о своей идее для будущей выставки. Тогда он думал, что это просто красивая метафора. Теперь он понимал, что это нечто большее. Это была суть их истории.