Примерно в два часа дня, когда солнечный свет заливал центральный зал галереи, выхватывая блеск каждой стеклянной инсталляции, дверь отворилась. Лея услышала шаги. Уверенные, размеренные, неторопливые. Не такие, как у Евгения – нервные и суетливые. Это были шаги человека, знающего себе цену, своего дела и своего места в этом мире. Она повернулась лицом ко входу.
Он стоял в дверном проеме, высокий, подтянутый, с легкой небритостью, которая придавала ему вид неаккуратного гения, а не офисного работника. Темный костюм сидел на нем так же непринужденно, как его собственная кожа, словно он не надел его, а был в нем рожден. Глаза. Вот что первым бросилось в глаза Лее, пронзив ее насквозь. Они были того же глубокого, синего цвета, что и десять лет назад, но теперь в них не было юношеской беззаботности. Вместо этого в них читалась какая-то древняя мудрость, легкая усталость и… что-то еще. Что-то, что Лея не могла определить, но что притягивало ее взгляд, словно магнит. Время наложило на него свой отпечаток, сделав его черты острее, линии лица – резче, но не лишило его той самой, присущей ему притягательности. Он был Артемом Стрельцовым. Архитектором, который теперь должен был "реставрировать" ее жизнь.
Артем стоял, сканируя пространство взглядом опытного мастера. Его глаза, словно лазерные лучи, скользили по стенам, потолку, полу, фиксируя каждую деталь, каждую трещинку, каждый отслоившийся кусочек краски. Казалось, он не просто смотрел, а считывал историю здания, его боль, его невысказанные секреты. Он прошел несколько шагов вглубь зала, не сразу заметив Лею. Его внимание было полностью поглощено архитектурой. Он остановился у одной из опорных колонн, провел по ней рукой, внимательно изучая текстуру камня, затем приложил ухо, словно пытаясь услышать пульс старого здания.
Лея наблюдала за ним, затаив дыхание. В этот момент он был не просто мужчиной из ее прошлого. Он был художником, который видел мир не так, как обычные люди. Он видел не просто стены, а наслоения эпох, не просто камень, а историю, отпечатанную в нем. И это зрелище невольно завораживало ее, вытягивая из привычной защитной оболочки.
Наконец, он поднял голову и их взгляды встретились. На долю секунды в его глазах промелькнуло что-то неуловимое – узнавание, удивление, возможно, даже легкая тень старой боли. Но также быстро это выражение исчезло, сменившись маской профессиональной отстраненности.