И потом этот ор от Владислава Гадовича. Бррр! Как же я не люблю это имя. У меня с ним, знаете ли, очень плохие ассоциации.
В страхе оборачиваюсь.
– Извините, я не хотела в вас коробку кидать, – бормочу, состроив гримасу невинной кисули.
– Коробку? – в шикарное тело и безупречное лицо Мещерского и правда ничего не врезалось. Стоит возле стремянки внизу, но даже так умудряется смотреть высокомерно. Важный такой. Рукава рубашки до локтей закатаны. Воротник распахнут. Красивый до невозможности. Но насколько красивый, настолько и вредный. Вон как брови хмурит. Опять я что-то не то сделала!
– Я не смотрела назад, когда бросала ее, – оправдываюсь зачем-то.
– Вообще-то по охране труда на таких каблуках нельзя на стремянку залезать! – рычит на пониженных тонах. Видимо, я умудряюсь слегка остудить его пыл. Но вот… возьмет и лишит меня премии за охрану труда. И буду отмечать Новый год у телевизора! И никакого тебе оливье и катания на коньках, Северина! Денег хватит только на бутерброды с маслом.
– Извините, – смотрю на свои туфли. Красные, лакированные. Я их себе для новогоднего корпоратива купила. Разнашиваю после работы, когда все уходят из офиса. Каблуки и правда зачетные!
Пытаюсь сойти со стремянки, но каблук цепляется и я лечу! Куда – неизвестно, ничего не понимаю. Голова кружится. В ужасе кричу.
Перестаю кричать только, когда оказываюсь в крепких руках босса. Он успевает меня подхватить до моего позорного падения на пол офиса.
– Вот поэтому, Северина, нельзя нарушать правила охраны труда, – поучительно сетует Владислав Анатольевич. А я инстинктивно держусь за его мощную шею и всем телом ощущаю его немаленькие мышцы. Какой же он горячий и сильный! И пахнет от него потрясающе. Я чувствую его мятное дыхание.
Как же так? Разве это законно быть ТАКИМ… таким… роскошным?
– Спасибо, Владислав Анатольевич, – звучит, правда: «спсипа Васисав Анатоич».
Он не сильно-то и торопится меня отпускать, но я медленно сползаю с его рук. Проклятые каблуки и юбка-карандаш!
– Ты не ушиблась? – в его голосе звучат нотки заботы. А еще, он впервые назвал меня по имени и… руки у него чересчур приятные и теплые, потому что я как-то странно реагирую на его прикосновения. Особенно на моих бедрах. За что ухватился, то и держит, как говорится.
– Все в порядке, Владислав Анатольевич, – блею, как овечка. Я напугана и раздосадована. И не только тем, что чуть шею себе не свернула, но и своей странной и непрошенной реакцией на босса. Он мне совсем не нравится, да! И меня бесит, что он со мной на «ты».