Возможно, здесь когда-то была трещина или осталась воздушная линза после таяния. Может, шёл временный поток – вода подточила лёд, создала камеру, потом поток исчез, а полость осталась.
Подарок. Или издевка.
Фрол сел на корточки. Провёл ладонью по стене, будто прощаясь.
– Не проход. Но почти – прошептал он.
Он вылез обратно в основную пещеру. Не было злости. Только усталость.
Но и пустоты в нём тоже не стало. Теперь он знал: в толще ледника есть полости и, если повезет, одна из них может даже сократить ему путь к свободе. Он почти почувствовал – как будто ледник дышит. Как будто короткий путь к свободе существует – просто ещё не показался.
Сегодня день горячей каши с полбанкой тушенки и нужно использовать, особенно в его положении, каждый повод для праздничного настроения.
Фрол сконцентрировался на приятном приготовлении и поглощении обеда, а потом на короткий блаженный послеобеденный отдых.
До ужина он размеренно рубил ледяной туннель и до темноты после ужина.
Перед сном он, как всегда, взял блокнот. Рука дрожала от усталости, но он заставил себя записать:
День 5
Сегодня обнаружил полость во льду.
Она ведёт в никуда – длинной около трёх метров, уходит в сторону от русла ручейка.
Досадно, что это не уменьшит объём работы по рубке, но сам факт её существования – маленький проблеск надежды: лёд не сплошной, а значит впереди, возможно, встретятся пустоты в направлении к свободе.
День 6. ЛЮБОВЬ ДЛЯ ЖИЗНИ. ПОЛОСТЬ ДЛЯ ЧИСТОТЫ
Просыпаясь утром, Фрол не мог ни разобрать, ни вспомнить, что ему снилось – кошмар падения в белую бездну или искажённое лицо Гены, словно под водой, смотрящее с той стороны льда, как сквозь мутное стекло.
Дни в ледяной пещере сливались в один бесконечный, замкнутый цикл – труд, усталость, кошмары и редкие проблески надежды. Всё смешалось: утро с вечером, мысли с реальностью. Он двигался машинально, как заведённый механизм. Но механизмом он не был – он был живым. Упрямым. Испуганным. Одиноким.
Фрол злился. На себя. На свою глупую беспечность. На то, что забыл – не то, не верёвку, не лопату, что природа всегда старше. Мудрее. Жестче.
«Мы – пылинки. А ведём себя, будто хозяева. Ха-ха, пылинки с ледорубом. Господи…»
Фролу приспичило, и он вспомнил боковую полость в стенке ледника, которую обнаружил накануне. Решил: будет ходить туда. Удобнее, чем каждый раз выдалбливать ямку во льду. Да и чище – не загаживать собственную берлогу.