Он нашёл относительно сухое место под выступом скалы в верхней части пещеры. Сгреб мокрый вулканический шлак, разровнял в приемлемую по размерам лежанку. Поверх уложил палатку. Развернул каремат. Разложил спальник. Залез, осторожно, будто в чужое гнездо. Замер. Прислушался. Вода тихо журчала. Лёд потрескивал. Камень молчал.
Он лёг в спальник, чувствуя, как тело ноет сразу везде, а разум будто обгорел.
– Хватит. Сейчас не думать. Не вспоминать. Не бояться.
– Только лечь. Застыть. Сохраниться. И уснул не от покоя, а потому что дальше уже было нельзя.
День 2. ОСВОЕНИЕ ЛЕДЯНОЙ ПЕЩЕРЫ. ИНВЕНТАРИЗАЦИЯ
Фрол проснулся от собственного дыхания – прерывистого, громкого. Как будто кто-то рядом храпел. Но рядом никого. Только лёд. Только скала. Только он. Выжил ли Гена? Когда под ними ожил наст, оторвавшись как по перфорации по их следу, Фрол успел только крикнуть Гене: «Плыви!» Потом – белая бездна.
Гене было тяжело двигаться в темпе комфортном для Фрола, поэтому он забрал в свой рюкзак почти всё: еду, посуду, снаряжение. У Гены остались только спальник, коврик и личные вещи. Гена был лёгкий, маленький. Он мог всплыть на гребне лавины, как щепка, и выбраться первым. Если выбрался… Если выбрался, значит, уже ищет. Может, вернулся на базу. Может, сообщил. Фрол прислушался. Тишина. Только ручеёк зажурчал чуть громче. Ни крика. Ни скрипа шагов.
Надеюсь, Гена выбрался… – мысль, как спасательный круг, держалась на поверхности. Если всё в порядке, он уже идёт к базе. Если в порядке. Но что, если нет? Что, если лавина схватила и его? Фрол с усилием отогнал эти образы. Надо думать иначе. На базе хватятся. Должны хватиться. Через два дня – заезд туристов.
Когда самоходная баржа с их туристами отошла от причала в сторону ожидающего её теплохода и на турбазе повисла тишина, Фрол ощутил странное опустошение. Вроде бы всё прошло отлично – никто не потерялся, никто не упал в кипяток термального ручья, все довольны, машут руками, кричат «спасибо!» – а внутри как будто выключили звук.
– Слушай, Фрол, – сказал Гена, стоя рядом и провожая взглядом убывающую баржу, – а у тебя тоже в животе так… сжалось?
– Будто нас бросили, – кивнул Фрол. – Хотя мы же их проводили. Они постояли молча.
Над бухтой шумели огромные чайки, вычерчивая в небе белые крылатые круги. Они держались поближе к воде, с нетерпением поглядывая на рыболовный сейнер, покачивающийся у буйков. Невелик, потрёпанный штормами, сейнер стоял на якоре, дожидаясь времени выбрать сеть, заброшенную ещё на рассвете. Рыбаки кружили по палубе, проверяли снасти, готовили лебёдку – скоро начнётся работа. Чайки знали: если сеть поставлена удачно, то вскоре потянется серебристая сельдь, и тогда начнётся вольный пир. Пока же они ждали – азартно пикировали к корме, гортанно спорили, ловили клювами брызги.