(Дальнейшее развитие событий прервано вмешательством сотрудника!)
– Егор, я же просил постучаться перед тем как зайти.
– Виноват товарищ капитан, у меня есть для вас сведения, сможете принять сейчас?
–Ладно клади, потом прочту.
– Разрешите идти?
– Ступай.
Капитан занёс ручку над бумагой, намереваясь продолжить отчёт, но внезапно застыл, словно громом поражённый. Искру энтузиазма как ветром сдуло. Внутренний голос прошипел что-то ехидное, и капитан, сломленный неведомой тоской, с досадой швырнул ручку на стол. Она подпрыгнула, как обиженная лягушка, и закатилась под груду карт. "Ну и ладно!" – мысленно огрызнулся капитан и откинулся на спинку кресла, погружаясь в пучину раздумий, где обитали только он, его сомнения и стая тараканов, устроивших весёлый карнавал в его голове.
(Следственное управление, в комнате допроса) Саранск. 12:03
Мрачные лица, словно тучи перед грозой, нахмурились, заполонив кабинет. В воздухе повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь приглушенным шепотом. Наконец, прозвучало имя – эхом прокатилось по комнате, словно раскат грома, – имя безумца, дерзнувшего переполошить весь город своим феерическим побегом из психушки! Имя, которое заставляло кровь стынуть в жилах и одновременно вызывало нездоровое восхищение его наглостью.
– Скажите, вы знаете этого человека и что он вообще вытворял до того, как оказался в дурдоме? – Полковник ткнул пальцем в фотографию, словно ковырялся в зубе.
– Да, товарищ полковник, да сколько можно-то! Это мой кореш, клянусь, понятия не имею, как он оттуда слинял! Нормальный он мужик, ну, может, чуток с прибабахом, но чтоб сбегать… Наверное, врачи сами виноваты, или охрана там совсем расслабилась, вот он и воспользовался моментом!
– Хорошо, хватит тут цирк устраивать! Если вы единственный свидетель, то, гражданин Евсеев, вы, скорее всего, как-то замешаны в этом побеге. Я вас не просто так чаем тут пою! Так что, давайте по существу: когда это было и куда он направился? – процедил полковник, будто лимон выжал.
– Я же говорю, не знаю! Видел только из окна, что там какая-то заваруха началась, но что конкретно – не видел! И он оттуда не выходил! – Евсеев заёрзал на стуле, словно ему там гвоздь воткнули, и голос сорвался на крик.
Но тут рассказ парня прервал полковничий кулак, обрушившийся на стол с грохотом, словно гром среди ясного неба. Полковник взметнулся на ноги и вперил в Евсеева взгляд, прожигающий насквозь, как на соучастника всех преступлений мира.