Иногда казалось, что она нарочно путается, исчезает, ведёт в тупик, чтобы потом снова возникнуть там, где никто не ждал. Это была не дорога, а испытание. Путь, который сам выбирал, кого впускать.
Макс, Элия, Рышик и Флум шли молча. Не потому что не о чем было говорить – а потому что в голове у каждого начали звучать свои мысли. Громкие, неумолимые. Они, как лесные птицы, вылетали изнутри, хлопая крыльями сомнений. Шумные, назойливые, неотвязные.
Когда они ступили под арку из двух переплетённых деревьев, будто созданную специально, чтобы проверить сердце путника, Макс услышал:
– Ты уверен, что ты – тот самый? – прошептал голос внутри него, тихий, как ветер в овраге.
– Что, если Лес ошибся?
Макс поморщился. Он не знал, чья это мысль. Она была его. Но чужая. Глухая, как в Тёмном овраге, но не злая. Скорее… неуверенная. В ней не было угрозы – только сомнение. Тонкое, как паутина.
– А если всё это случайность? – прошептал другой голос. – Просто ты оказался рядом. Просто был первым, кто подошёл к дереву. Кто-то же должен был. Почему именно ты?
Макс сжал кулак. В нём – семя. Оно было тёплым. Реальным. Не случайным. Оно не светилось, но пульсировало, как сердце. Его сердце.
Рядом Элия остановилась. Её взгляд был сосредоточенным.
– Ты слышишь? – прошептала она, будто боялась спугнуть тишину.
Макс кивнул.
– Мысль. Как будто… Лес спрашивает. Не словами – внутри. Прямо в тебя.
– Это и есть Путь Вопроса, – подал голос Флум. Он сидел на ветке, словно старый хранитель у развилки. Его перья поблёскивали в свете тропы, глаза были серьёзными. – Первая тропа Истока. Здесь нет врагов снаружи. Здесь – только ты сам. И все вопросы, которые ты боишься задать себе. Здесь Лес становится зеркалом.
Элия присела на корточки. Тропинка у её ног вдруг рассыпалась на песок – и в нём проявился образ. Он был чётким, как на стекле: её детство. Она – маленькая, одинокая, с венком на голове, сидит у ручья, смотрит в зеркало воды и шепчет самой себе:
– Я красивая, но бесполезная. Как цветок в вазе.
Макс хотел что-то сказать. Он видел, как она сжалась. Но Элия только закрыла глаза… и запела. Не вслух. Не голосом. Где-то внутри. Песня шла из глубины – оттуда, где живёт правда. И песок сдуло ветром, будто воспоминание отпустило её. Отпустило, и она стала чуть светлее.