Местный командир от души рассмеялся, хорошо уже зная повадки столь выносливых и полезных, но при этом, своеобразных животных.
К обеду следующего дня Птолемей подготовил донесение для Александра. В нём он сообщал о завершении экспедиции в Па-и-михр, разведывании маршрута прохода до Вайхунсокой долины и наличии дальнейшего пути на восток, где со слов бывавших там людей, горы вскоре заканчиваются и начинается великая степь страны Гунь, а потом богатой и далёкой страны Хань. Территории там столь обширны, что, когда в Александрии Египетской солнце садится, на восточной окраине тех царств уже вскоре видят зарю нового дня. Там берег страны омывает море, за которым лежат загадочные территории. И если считать египтян правыми, и земля действительно круглая, как яблоко, то возможно, это остаток погибшей Атлантиды, упоминаемой Платоном и которая омывалась водами моря за геркулесовыми столбами3. А может эта земля, о которой Александру рассказывал египетский оракул Сивы. Та самая, куда ещё в древности плавали сами египтяне4.
Касаемо Па-и-михра, Птолемей указал на безлюдность его высокогорий, крайне тяжёлые условия для жизни и бедность на что-либо полезное. Ввиду этих обстоятельств, мятежники Согдианы и Бактрии дальше предгорий не двинуться точно и планирование военных операций там, не имеет смысла.
Немного подумав, Птолемей решил также сообщить давно уже известную ему информацию относительно непосредственного убийцы Дария III. Три года назад он исказил сведения, полученные от Патрона, направив весь гнев Александра против Беса. Но сейчас пришло время достать и самого убийцу Барсаента, который скрывается в Индии… может воля акинака в том и заключается, чтобы покарать убийцу? Наилучший маршрут для движения в Индию, написал он, это путь от Александрии Кавказской на юго-восток, вдоль долины реки Кабул. За десять дней, при отсутствии сопротивления, по нему можно легко достичь Хинда.
Закончив с донесением, он велел тетрарху принести ему красную восковую смесь для его опечатывания, однако тот сообщил, что к сожаленью нужного состава не осталось. Всё дело в том, что один важный посланник к царю, из самого Вавилона, ещё в начале лета прибыл через Александрию Арахозскую5 сюда – в юго-восточный форпост империи, и сразу слёг от последствий ранения. Предчувствуя кончину, сановитый вельможа приказал дать ему папирус для записи донесения царю. Исписав с десяток листов, он израсходовал весь имеющейся запас «царской смолы» для опечатывания личных писем, приказал отправить их в Бактры ближайшей почтовой эстафетой, и не дождавшись этого события, испустил дух.