А если княжна Чехова – виртуоз? Если сейчас меня разоблачат…
– Дышите, – прошипел Виктор, словно угадав мои мысли. Его голос был низким, но в нём слышалась тревога, которую он тщательно скрывал. – Временные парадоксы редко убивают сразу. Обычно сначала следует позор.
– Очень утешительно, – выдавила я, чувствуя, как корсет сжимает мои рёбра, словно удав. В конце коридора распахнулись двери, и оттуда донёсся звонкий смех, смешанный с лёгкими переливами клавесина.
Звуки менуэта, такие изящные и нежные, казались насмешкой над моим состоянием.
Великие дела.
Слова Виктора отдавались эхом в висках. Великие дела в эпоху, когда женщины были украшениями, а учёные – придворными шутами. Но где-то здесь, в этом дворце, должен быть ответ. Или тот самый артефакт, что принёс нас сюда…
Мы вошли в музыкальный кабинет, и я сразу же почувствовала, как воздух наполнился ароматом розовой воды и старого дерева. Комната была просторной, с высокими окнами, через которые лился мягкий свет. В центре стоял клавесин, его крышка была украшена резными узорами, а рядом – несколько стульев с бархатными сиденьями. Но самое главное – в комнате был он.
Князь.
– Ах, вот и наша прекрасная госпожа Чехова! – раздался его голос, бархатный и чуть насмешливый. Он поднялся с кресла, и я сразу же заметила, как его взгляд скользнул по мне с головы до ног.
Князь был высоким, с тёмными волосами, уложенными в аккуратную причёску, и глазами цвета морской волны, которые, казалось, видели всё насквозь. Его камзол был расшит золотыми нитями, а на груди красовался орден, который я не смогла бы назвать, даже если бы захотела.
– Ваше сиятельство, – я сделала реверанс, едва не запутавшись в юбках. Виктор, стоявший позади, фыркнул, но быстро подавил смешок.
– Прошу, не стесняйтесь, – князь подошёл ближе, и я почувствовала, как его взгляд стал ещё более пристальным. – Я слышал, вы обладаете невероятным талантом. Не удостоите ли нас игрой?
Я почувствовала, как сердце замерло.
Игра? На клавесине?
Я едва сдержала желание застонать.
– Ваше сиятельство, я… – начала я, но князь перебил меня, взяв мою руку и поднеся её к своим губам. Его поцелуй был лёгким, но от него по коже побежали мурашки.
– Не скромничайте, дорогая. Я уверен, вы восхитительны во всём, – он улыбнулся, и в его глазах промелькнул огонёк, который я не могла не заметить.