Роуз плюхнулась на полотенце, которое сама аккуратно расстелила. Солнечное тепло нежно проникало в смазанные маслом руки и ноги, Роуз сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, расслабляясь. Восхитительная дуга золотого песка всякий раз вызывала у нее одновременно восторг и умиротворение. А тот факт, что прошло уже больше года с тех пор, как она в последний раз ощущала между пальцами ног песок, лишь усиливал удовольствие.
– Кто купаться? – спросил Марк у двоих уже раздевшихся до купальников детей, которые бешено скакали рядом с Роуз, предвкушая длинный день на пляже. – Но сначала крем от солнца.
Лео и Луиза наперегонки бросились обмазываться густым белым лосьоном.
Роуз открыла один глаз:
– Лео, шею сзади не забудь, – сказала она. – Идите втроем, я хочу сначала как следует прогреться.
– Роуз, ну пойдем, мы хотим, чтобы ты с нами! – умоляюще протянул Лео. – Пожалуйста!
– Да, Роузи, пойдем купаться! – потребовала Луиза.
– Роуз, давай, – присоединился к ним Марк. – Вода, похоже, просто отличная, грех такое пропускать.
Она, прищурившись, посмотрела на волны, накатывающие и разбивающиеся в пену у самого берега. Океан и в самом деле выглядел заманчиво: его сверкающая синяя прозрачность тянулась далеко-далеко, насколько хватало взгляда. Роуз улыбнулась, потому что на память пришел тот день, когда Марк признался ей в любви – вот прямо здесь, на этом пляже. Тот день, когда сердце ее подскочило от радости при звуке слов, которых, она считала, ей уже никогда не услышать. Тот день, когда он уговорил ее вернуться в долину и отныне жить с ним.
– Ох, ну ладно, раз вы все так настаиваете, – притворно заворчала Роуз.
Встав, она почувствовала на себе взгляд Марка, блуждающий по куцему нефритово-зеленому бикини, облепившему попу и грудь. Марк рассматривал ее неспешно, в свое удовольствие. В магазинах Юмераллы выбор купальников был невелик, поэтому Роуз заказала этот через интернет, надеясь, что он подойдет. Покупку доставили за несколько дней до их отъезда, но, к счастью, купальник не только оказался впору, но еще и идеально подчеркнул ее длинные темные волосы и кожу, которая уже начала подрумяниваться на солнце. Целое лето пробежек по виноградникам помогало поддерживать форму, а в «Кладовой Тревелин» работы было столько, что на обед Роуз чаще всего только и успевала схватить кусок багета и положить на него немного овощного террина или ломтик ветчины. Когда-то она была толстая и рыхлая. И несчастная. Роуз вспоминала об этом с содроганием. Больше она никогда не вернется в то время.