– Как Роуз?
– Отлично. Очень много дел в ресторане, сама знаешь, как оно бывает. Кстати, о еде: как ты смотришь на то, чтобы сегодня пообедать вместе?
– О, ха-ха, класс, Марк. Предлагаешь созвониться по скайпу, пока я буду есть подогретый в микроволновке обед из «Теско»?
– Ну, не совсем. Я представлял себе скорее обед в «Лондон Хаус». Роуз говорит, это сейчас самое популярное место в городе, и от тебя совсем недалеко.
– А, понятно. Очень смешно. Нарочно издеваешься, да? Мне сейчас вообще-то не до шуток, если честно. Видимо, все мое чувство юмора осталось там, под снегом.
– Ничего я не издеваюсь, – отозвался Марк, и Мэтти показалось, она услышала в его голосе нотки удовольствия. – Я приземлился полчаса назад. Дай мне только заселиться в отель, выпить кофе, побриться – и я у тебя.
– Что-о-о? – От волнения Мэтти едва не выронила телефон. – Да ладно! Слушай, не шути так!
– Богом клянусь. Диктуй адрес.
Мэтти дрожащей рукой положила телефон на место. Она села в постели и с трудом спустила обе ноги с кровати на пол.
– Кара! – позвала она через раскрытую дверь, затем повторила погромче: – Кара! Ты представляешь?!
Подруга вышла из ванной, оборачивая волосы полотенцем.
– Что?
– Марк. Мой брат. Он здесь, в Лондоне. Сегодня приедет и отвезет меня пообедать.
– Ого, вот это новости. Какой классный сюрприз!
– Скажи?!
Мэтти так и распирало от радости. Как же здорово будет наконец-то увидеться с братом. Она и не осознавала, как сильно ей не хватает родных, особенно сейчас, когда с ней случилось такое.
– Кара, слушай, выручай, что мне сделать, чтобы хоть немного стать похожей на человека? Наверное, надо хотя бы фингал чем-нибудь замазать.
Синяк был уже бледнее, теперь его цвет изменился на желтовато-коричневый, из-за чего Мэтти выглядела просто усталой. Порез на щеке скрыть было сложно: швы уже сняли, но шрам все равно по-прежнему был бесформенный и багряно-красный.
– Слушай, ну замазать фингал – этого мало. Давай я тебе хотя бы голову помою.
– Что, очень грязная? – Мэтти поднесла ладонь к голове и пощупала жирные пряди, прилипшие ко лбу.
– Не решалась тебе сказать, но вообще да, очень.
В полдень коляску Мэтти закатывали в ресторан. В воздухе ощущались восхитительные ароматы, доносящиеся из кухни, пахло свежевыпеченным хлебом и карамелизованным луком. Окна запотели от жаркой духоты, но после холодной улицы это было даже приятно. Мэтти впервые покинула квартиру с тех пор, как приехала из больницы, и теперь суета и шум города показались ей просто запредельными. Всего было как-то чересчур. К счастью, в ресторане было тихо, и официанты в крахмальных рубашках даже бровью не повели при виде коляски, синяков и тренировочных штанов – единственной вещи, которую Мэтти смогла натянуть на загипсованную ногу. Кара одолжила ей мягкий кашемировый свитер и намотала на шею яркий оранжевый шарф, чтобы хоть чуть-чуть освежить бледное лицо. Волосы, которые в нормальной жизни Мэтти стригла очень коротко и взбивала торчащими прядями, теперь больше напоминали лохматую швабру, но Кара, как сумела, расчесала их и заправила за уши, мол, так и задумано. Сколько бы консилера подруги ни накладывали на синяк и шрам, полностью замазать ни то ни другое не удалось, но сейчас Мэтти выглядела все-таки уже не так устрашающе, как несколько недель назад.