Девушка не оборачиваясь взяла чокер и надела на шею:
– Опять должен кто-то прийти?
Она сказала это без раздражения, то что она чувствовала им не являлось. Это была серая, поглащающая тоска. Смирение.
– Да, – мать вновь выдохнула сигаретный дым, – Мужчина хороший, перспективный. Только недавно познакомились, уже деньгами помог. Тебе кстати, тоже не помешало бы, а то так старой девой останешься. Мать то не вечная. Папашка твой плевать хотел, хоть копейку бы дал…
Женщина выкинула горящую сигарету в приоткрытую форточку и продолжила:
– Знаешь, Дианка, куй железо пока горячо. Пока молодая, всё при тебе. Умом не берешь, так может хоть на мордашку кто заглянется…
– Да хватит, ну пожалуйста! – не выдержала Диана и резко обернулась к матери.
– Ты меня послушай. Кто тебе правду ещё скажет?
Мать Дианы отряхнула облегающие джинсы от пепла и хрустнув коленями побрела в ванную готовиться к вечерней встрече. Как минимум три раза в месяц мать Дианы просила её уйти из дома, чтобы та не мешала ей общаться с новым мужчиной. Как она говорила «налаживать личную жизнь». Они жили вдвоем в маленькой квартире студии и у Дианы не было даже собственной комнаты, где она могла бы спрятаться. Пространства которое принадлежало бы только ей. Отец ушел несколько лет назад и Диана считала, что с того самого дня в её жизни белая полоса кончилась, дальше только темнота. Она была никому не нужна, только Лису и Диана это знала.
Часто она оставалась у него на ночь, когда отец Лиса уезжаел на вахту, но как назло он вчера вечером вернулся. Днём она ещё могла провести время у него дома, но вечером его отец полюбому бы её выгнал. Конечно, Диана понимала, что хотя бы дома ему хотелось покоя и тишины, но она же могла сидеть тихо, как мышка.
Некоторые ночи девушка проводила на крыше, но только летом. Зимой её мать не выгоняла, если пойти было совсем некуда. Были и самые плохие дни, когда Диане приходилось притворяться, что она спит, надевать наушники и думать о том, что когда-то она уедет отсюда и никогда не вернется. Главное было не смотреть на тени на стене.
Девушка надела черный «трешер», подареный ей Лисом на шестнадцатилетие. Эта была её самая любимая вещь, надев которую появлялось чувство уюта и безопасности. Лис правда был для нее особенным человеком. Только его Диана могла действительно назвать своей семьей, ведь мать этого слова была не достойна, как и отец.