– Я стараюсь. Макаров сам в меня въехал, я не… – устало пробормотал синеглазый заведомо понимая бессмысленность оправданий.
Тренер резко перебил его недав закончить:
– Филипп, так нельзя! Ты так форму потерял это просто не серьезно!
Тренер всегда был на стороне команды, но и требовал от игроков соответствующего отношения. Не смотря на холод в голосе, он действительно вкладывал все силы и не терпел халатности. А самое главное, он не терпел конфликтов в команде.
– Я востановлюсь. Только первая тренировка же…. – пообещал Фил и сразу же понял что последнее не следовало говорить.
Тренер насупился ещё сильнее показывая свое недовольство.
– У вас семья хоккеистов, – напомнил Петр Валерьевич, так словно Филу удавалось хотя бы на один день это забыть, – Отец сколько денег вбухивает, чтобы в люди тебя вывести, в команду. Ты думаешь Дениса волновало первая тренировка или последняя? Нет! Он брал и делал! Я как сегодня помню, прихожу, он самый первый на лёд выходит и самый последний с него уходит. И сам видишь где он теперь! А ты… – тренер махнул рукой и продолжил чуть тише, – как пингвин пьяный на коньках.
Фил опустил глаза. Его мозгу нехватало кислорода и мысли путались, тем-более после удара об лед. Его сравнивали с братом всегда и везде. Все говорили «Будешь стараться станешь как брат». Хотел ли он этого парень не знал. Да и едва ли это имело значение. Фил был просто должен. Должен и всё.
– Я скажу тебе так, Веринин. Даю тебе два варианта. Либо ты берешь себя в руки, и через два месяца выигрываешь область, либо ты уходишь в запас и высиживаешь свои яйца там.
– Какие яйца? – переспросил Фил.
– Пингвиньи, Веринин, прингвиньи! – тренер снова издал свисток. – Так всё! Свободны все!
Парни гремя клюшками, друг за другом начали выходить со льда. Фил вышел последним и так же последним зашел с раздевалку. Усталость после первой тренировки была неимоверной. Ноги не слушались, а воздуха в легких едва ли хватало. Конечно он понимал, что если два месяца каждый день пить пиво и курить по пол пачки будет туго, но не думал насколько.
– Чо Валерич сказал? – вопросительно кивнул короткостриженый паренек, развязывая шнурки.
Синеглазый плюхнулся на скамью и смахнул рукой капельку пота стекающую по виску:
– Что я идиот.
– Он вообще дикий сегодня! – возмутился уже другой игок разминая пальцы ног. – Мы в том году так не пахали, я ног вообще не чувствую.