и «спасибо». Лана прищурилась, стараясь разглядеть их лица. Есть ли среди них Меле? А если есть, узнала бы она ее? Но глаза застилали слезы, мешая видеть.
Ее вдруг осенило, что все это время она жила неправильно. Отдалилась от отца и столько лет не была дома, и все по собственной воле. А эти люди здесь, на Калопапа, готовы были пожертвовать жизнью, лишь бы быть вместе с семьей, и многие так и сделали, последовав на Молокаи за любимыми и сами заразившись проказой. По спине пробежал холодок.
А вот она, возможно, опоздала.
* * *
На полпути между Мауи [14] и Большим островом [15] испортилась погода. Барон предупреждал, что ветра в проливе Аленуиахаха самые сильные, и оказался прав. Полет превратился в скачки на диком разъяренном жеребце. Хорошо, что они избавились от груза. Внизу бушевал океан белой пены, и Лана подумала, что на пароходе сейчас было бы не лучше, чем в летающей жестянке. Лишь в одном она не сомневалась: случись им добраться до Хило в целости и сохранности, она расцелует твердую землю под ногами.
– Держитесь. Там впереди облака, будет тряска, – сказал Барон.
– А это разве не тряска? – спросила она, чувствуя, как сердце забилось сильнее.
К северу от мыса Уполу перед ними выросла зловещая стена угольно-черных и темно-синих грозовых облаков. Капли дождя упали на стекло, а через несколько секунд по нему заструились маленькие водяные змейки.
– Вам разве не нужно видеть скалы? – прокричала она.
До самого Хило береговая линия представляла собой глубокие долины и тысячеметровые отвесные утесы.
– Это было бы нелишним, – ответил Барон, снял солнцезащитные очки и пригладил волосы.
Они влетели в стену облаков, и через пять минут самолет ушел в свободное падение. Лана вскрикнула. Коробка с пончиками взлетела под потолок; сахар просыпался им на головы. Она взглянула на Барона; его лицо было непроницаемым. Он развернул самолет.
– Полечу над морем, так безопаснее, – сказал он.
Слово «безопасность» сейчас казалось неуместным. Лана совсем не чувствовала себя в безопасности.
– А может, повернем назад?
– Вам же надо в Хило?
– Да.
– Так зачем поворачивать назад?
Видимо, Барону при рождении досталась двойная порция уверенности, и за это она была ему благодарна. Отец всегда говорил, что уверенность заразительна. «Общайся с уверенными в себе людьми, – твердил он, – и сама перестанешь в себе сомневаться». Лана повторяла про себя, что надо верить. Но с первой вспышкой молнии и раскатом грома, заглушившим рев моторов, от ее стойкости не осталось и следа.