– А вот и защитник пожаловал. – Снова рассмеялся он, глядя мне в глаза.
– Ты должен извиниться. – Спокойно сказал я.
– Да пошел ты … – договорить он не успел, я влепил ему пощечину.
– Что? – заорал он и кинулся на меня с кулаками. Я защищался, как мог. Весь класс окружил нас и что-то кричал.
Герой из меня в тот день не вышел, и мне было стыдно. Нас разняла учительница по географии и повела обоих к директору. Там мы долго не отвечали на вопросы, которые директорша нам задавала в своем кабинете. Потом первым сдался Игнатьев, на очередной вопрос «кто первый затеял драку?» он указал на меня. Игнатьева, директорша отпустила, а мне сказала, чтобы я остался, и она хочет поговорить со мной.
Когда мы остались вдвоем с ней, она сказала.
– После этого случая я должна поставить «неуд» по поведению, за четверть. Пойми последняя четверть.
– Ставьте. – Я спокойно посмотрел ей в глаза.
– Посмотрите какой «герой нашего времени»! Ставьте! Нет! Я хочу разобраться. И я не верю, что ты Васильев, спокойный, дисциплинированный начал драку. Что случилось? Ты мне можешь объяснить?
Но объяснять я нечего не хотел.
– Ладно, иди в класс. – Сказала она.
После уроков, я уже собирался идти домой, но Марина попросила меня подождать её.
«Неужели она хочет что-то сказать мне?» ведь мы с ней почти никогда ни о чем не разговаривали. Радость переполняла мое сердце. Одно было только плохо. Левый глаз начал немного заплывать.
Выйдя из школы, мы с Мариной шли через небольшой сквер и молчали. На лавочках кое-где сидели молодые мамы с колясками. Пенсионеры тоже грелись в лучах весеннего солнца, где поодиночке, а где и парами.
Неожиданно Марина остановилась и, глядя куда-то в сторону, спросила. – Леша, ты из-за меня дрался?
Я поднял голову и посмотрел на нее. Какая она все-таки красивая, как в первый раз, когда я ее увидел, даже еще красивее стала. Русая до пояса коса, нос, поддернутый немного к верху, родинка над губой и эти небольшие ямочки на щеках.
Она посмотрела на меня, своими красивыми, голубыми глазами, и меня словно обдало чем-то жарким. Я почувствовал, что краснею.
– Алеша, ты извини, я очень испугалась, когда это… А ты молодец! Ты смелый. – Потом она замолчала и вдруг спросила. – Алеша, а я тебе нравлюсь?
От этих слов я еще больше покраснел.
– Ну что ты молчишь? – снова начала она. – Слушай, а завтра ведь воскресенье. Давай сходим в кино. Там говорят, новый фильм показывают. Говорят хороший. «Курьер» называется. А Игнатьев – дурак! Правда?