По аудитории прошёл ропот. Вопрос поднялся на новый уровень.
В пронзающей тишине Шамсиддин снова заговорил:
– Я хочу попросить вас кое о чём. Какие вопросы мы сегодня забыли задать?
Не о секуляризме… А о человечности. О поиске себя. О личной ответственности.
Он вновь повернулся к студенту, задавшему вопрос:
– Сейчас вы как будто берёте меня на допрос. Может, поднимитесь и займёте это место? Скажите, что именно вы ищете в своих вопросах?
С лёгкой улыбкой он указал рукой на студента и пригласил его выйти к кафедре.
– Уважаемый студент, пожалуйста, продолжите эту серию вопросов. Кстати, атеисты обычно в этом хороши, – добавил он с тёплой иронией. – Шутка, конечно!
– Хорошо… кхм-кхм, – прочистил горло студент. – Скажите, вы когда-нибудь задумывались, почему именно ислам?
– Да. Это вопрос, который я должен был задать самому себе.
– И? Почему именно ислам? Остальные религии хуже?
– Немного провокационный вопрос… но ладно, студенту позволительно. Даже если бы я был приверженцем другой веры, после изучения всех религий я бы всё равно выбрал ислам.
– Почему? Что, религия передаётся генетически от родителей?
– Во-первых, нет. А во-вторых, мой ответ на ваш вопрос заканчивается именно здесь.
По залу прошёл шум – студенты загалдели: «Почему? Что это значит?»
– Если вы не собирались отвечать до конца, зачем тогда вызывали меня на кафедру?! Можно было просто сказать – не задавайте таких вопросов!
– В этом и есть весь секуляризм! – с улыбкой сказал Шамсиддин. – Никто не имеет права запрещать тебе задавать вопросы. Именно секуляризм дал тебе возможность выйти на эту трибуну.
И точно так же – я, сейчас стоя здесь, не имею права объяснять, почему я выбрал свою религию так, чтобы кто-то из вас усомнился в своей.
Секуляризм этого не позволит. Понимаешь?
Раздался звонок на перерыв.
– Думаю, пора всем нам покинуть кафедру секуляризма и вернуться в свою личную жизнь.
До встречи! На следующую лекцию принесите побольше вопросов!
Обычно после занятий в аудитории Шамсиддин возвращался домой, чтобы немного отдохнуть. Он не был из тех мужчин, что «привязаны» к дому. Но для дневного сна – дом был идеальным.
Каждый день он проводил около двух часов, дремая на диване на кухне. А потом – прогулка. Иногда по улице. Иногда он просто сидел в саду, глядя на поток под тенью дерева. Но когда наступал вечер – он шел не в библиотеку. Он шел в