3.
Скорый поезд «Барнаул – Адлер» мчался, останавливясь лишь на больших станциях. Дима Скоробогатов лежал на верхней полке купе. Он то часами смотрел в окно, то спал, то в сотый раз принимался за чтение книги Валентина Пикуля «Мальчики с бантиками» – о своих сверстниках, обучающихся во время войны в школе юнг Северного флота.
Под его полкой, прикрывшись простыней, спала мама. Сёстры тоже спали, одна на нижней полке, другая на верхней напротив Диминой. Эта поездка на непривычно дальнее расстояние вызывала в мальчике смертельную тоску и скуку.
«Сколько же ещё придётся тащиться до Ростова в этой душегубке? – подумал он, переваливаясь со спины на правый бок и глядя в проход вагона через открытую дверь. – А как хорошо было на рыбалке с папой! Сколько мы с ним рыбы поймали, не счесть. Сазан потянул при взвешивании дома на семь килограммов. Сом, попавшийся к утру на «донку», – на шестнадцать! Я поймал спиннингом утром щуку на целых три кило. Конечно, улов мой был поскромнее папиного, но он похвалил меня, а щуку, за её размеры, назвал крокодилом!»
Вдруг, из прохода, послышался женский голос, полный скорби и слёз. Его обладательницу Дима не видел, но то, что она говорила, заинтересовало мальчика. Речь шла о бушующей на Донбассе гражданской войне.
– У нас была большая семья, – говорила женщина дрожащим голосом. – Я, сестра и семь братьев… Я самая младшая. Все с семьями жили в одном селе. По праздникам собирались в родительском доме. Больше двадцати человек садились за стол. В селе завидовали нашей дружной семье. А уж детишек сколько народилось в семьях наших – не счесть! А что сейчас осталось? Сестра с мужем и детьми погибли в первый же обстрел нашего села. Шестеро братьев, один за другим, полегли, встав в ряды защитников Донбасса. О седьмом брате никаких известий нет. Кто-то сказал, будто в плену он у украинцев. Там и замучают его до смерти. Вот я собрала детей своих и всех в живых оставшихся племянников и всяческими правдами и неправдами вывезла в Россию.
– А сейчас куда едешь? – спросил какой-то мужчина.
– Да вот, в Меловое, к тётке Дарье еду, – вздохнув, ответила женщина. – Оттуда как-нибудь на Луганщину, в село родное доберусь. Там у меня ещё три снохи остались. Хочу в Россию их сманить. Всё одно держаться там больше не за что. Все хаты порушены обстрелами, а люди живут в погребах да сараюшках, горемыки несчастные.