Мысленно Ронке вернулась в Лагос. Тетушка Кей учила ее готовить, пока Айо играл в футбол с Оби в красной пыли, а воротами служили ореховые деревья. Ронке по-прежнему считала Лагос своим домом – хотя покинула его, когда ей было одиннадцать. Она знала: Сими думает так же.
– Мы особенные. У нас два дома, – как-то раз сказала подруга. Она во всем могла найти что-нибудь хорошее.
Мама была разбита, когда папа умер. Она впала в оцепенение – застыла, замолчала. Ронке думала, что и мама скоро умрет. Тетушка Кей взяла дело в свои руки. Кто-то же должен был. Она забросила собственных детей, чтобы присматривать за Ронке и Айо, организовала похороны и как-то помогла им все это пережить. Да, тетушка тоже страдала, ведь она потеряла брата-близнеца, но решила повременить с горем ради них.
Мама настаивала на отъезде из Лагоса сразу же после похорон. Ронке умоляла оставить ее там. Кричала на маму, которая все еще напоминала зомби: «Почему ты не плачешь? Тебе что, все равно?» Упрашивала тетушку удочерить ее. Ударила брата, когда тот сказал, что им действительно нужно уехать.
– Ничего ты не понимаешь, дурочка, – сказал он ей.
И Ронке ударила его еще раз.
Сейчас ей было стыдно за свое поведение, ведь теперь она поняла, что каждый переживает горе по-своему. Да и вообще, этот план никогда бы не сработал. Одной растить двух детей тяжело. А если ты при этом еще и эмигрантка в другой стране – языка толком не знаешь, не можешь владеть собственностью, на тебя все пялятся, куда бы ты ни пошла, – нет, это невозможно.
Поэтому мама помирилась со своими родителями и поселилась в Англии, в деревеньке Кукэм. Родня разорвала с ней все связи, когда дочь вышла за «этого черного». Тринадцать лет они игнорировали фотографии внуков – мама вкладывала их в рождественские открытки. Бог знает, что она такое им сказала, отчего они решили принять ее назад, – но все получилось. И вот спустя два месяца после похорон развалившаяся на кусочки семья приехала к этим странным незнакомцам.
– Не надо называть нас бабушкой и дедушкой. Лучше Нэнси и Деннис.
Это было первое, что сказали мамины родители. Больше они ничего не говорили.
Ронке учили беспрекословно уважать старших. Без каких-либо вопросов. Но, пожив с Нэнси и Деннисом три месяца, она кое-что поняла: не все старики мудрые – некоторые из них неприветливые, злобные ксенофобы.