Это не пугало его. Напротив, вызвало прилив странного, щемящего восторга. Это было то самое "что-то", чего он так долго искал. Город, всегда казавшийся мертвой декорацией, теперь дышал. Дышал чем-то древним, живым, непостижимым. Чем-то, что резонировало с его собственной, глубоко спрятанной тоской. Его одиночество вдруг показалось не пустотой, а пространством, готовым наполниться этим новым, странным дыханием.
Он увидел, как на стене старого кирпичного здания, обычно однотонной и серой, стали проявляться узоры. Не граффити, не дефекты штукатурки. Это были флюоресцентные, светящиеся линии, переплетающиеся в геометрические орнаменты, которые тут же таяли, стоило Алексу сфокусировать на них взгляд, оставляя лишь слабое послесвечение и ощущение невозможной красоты. На мгновение ему показалось, что сами кирпичи светятся изнутри.
Вдоль тротуара, где обычно росла чахлая городская трава, появились цветы. Не обычные. Их лепестки мерцали цветами, которых нет в привычном спектре – оттенками фиолетового, уходящими в индиго и дальше, в абсолютный черный, и яркими, кислотными зелеными, вибрировавшими, словно живые. Они не пахли, но источали энергию, почти ощутимую на коже, легкое покалывание.