– Ты где глаза потерял?! – возмутился Юм.
– Это не я, это твоя доля вечно тебя подводит. С тобой же всегда что-нибудь происходит.
– Сегодня со мной произошёл ты, – пробурчал Юм.
Звучный удар гонга поплыл под сводами широкого тоннеля. Звонили на главной площади, и кролам не надо было объяснять, что это значит. Они страшно опаздывали, вот что. Пихаясь локтями, приятели рванули вверх по тоннелю.
– Не толкайся! – продолжал ругаться Юм.
– Под ноги смотри, цак беспёрый!
Они пронеслись по сумрачным улицам, мимо плотно закрытых нор, мимо затворённых лавок, где лишь тускло мерцали светляры в отнорках крыльца у входа, едва не сбили с ног задумчивого крола-уборщика, который сеял опилки и что-то напевал себе в усы, и вылетели на площадь.
– Успели! – выдохнул Тим.
Вся площадь была заполнена юными кролами: тут были и парни с Зелёной улицы, и ребята из Оранжерей, и гильдия Привокзальных с их нахальным вожаком Тикки Белолапом. Вся кроловая молодёжь, вошедшая в «посевной возраст». Все, у кого был зоркий глаз, быстрые лапы и верная доля, собрались здесь. Их компания с улицы Последнего Одуванчика была самой маленькой, но дружной. Тим Корешков, Санья Пушинкова, Юм Хитропрыг – вот и вся гильдия. Правда, насчёт верной доли Юма Тим крепко сомневался, но тут уж ничего не поделаешь – от друзей не отказываются, даже если им не везёт.
В самом центре площади возвышалась Вертушка. Огромная спиральная труба начиналась внизу и поднималась почти до самого высокого свода, где от неё по кругу отходили тонкие трубы. Тим знал, что каждая такая труба выводит к отдельному, тщательно замаскированному выходу на поверхность. В основании Вертушки виднелись чёрные провалы. Туда помещали сухобоб с командой сеятелей, огромная пружина под Вертушкой отщёлкивалась, бац… и отважные кролы вылетали в большой и страшный Верхний мир.
Совсем скоро им тоже придётся сесть в сухобоб и отправиться в полёт.
– Где вас носило! – Тима сильно дёрнули за лапу и подтащили к стене. – Хрумкинс вот-вот начнёт!
Санья сверкала зелёными глазами и распекала их злым шёпотом.
– Прости, Сань, это всё Юм. Просто под лапы мне бросился, представляешь!
– Да это же ты! – возмутился Юм, но Тим зажал ему лапой рот.
– Тихо, начинается!
На помост возле Вертушки забрался седой крол. Его длинные седые усы ниспадали на грудь, шерсть потускнела, а глаза слезились. В дрожащей лапе он держал лист с торжественной речью, которую ему заботливо написала внучка Дарья.