Бид записывал карандашом на клочке бумаги. «Рядом с Принсес-Парк? Записал. Что передать мистеру Уоллесу?»
«Передайте ему, что мы хотели бы обсудить с ним возможность назначения его нашим постоянным представителем в Ливерпуле. Мы слышали о нем как о надежном человеке. Завтра вечером у нас состоится важная встреча с потенциальными дистрибьюторами. Мы хотели бы встретиться с ним лично перед этим, чтобы обсудить детали. Сможет ли он зайти завтра вечером? Скажем, около семи тридцати?»
Бид записывал. «Завтра вечером. Семь тридцать. Мэннерхайм-Стрит, 25. Представительство. Верно?»
«Совершенно верно», – подтвердил голос. – «Передайте, пожалуйста. Это важно. До свидания».
«Хорошо, передам», – сказал Бид. – «До свидания». Он положил трубку. Бид вышел из тамбура с запиской в руке. Он подошел к своему столику.
«Что-то важное, Бид?» – спросил Джеймс Кэмпбелл.
«Звонили для Уоллеса», – сказал Бид, кладя записку на видное место на столике. – «Какой-то мистер Квалл. Фирма «Мэсси и Квалл». Предлагают ему стать представителем. Просят прийти завтра в семь тридцать на Мэннерхайм-Стрит, 25. Адрес возле Принсес-Парка».
«Мэннерхайм-Стрит?» – переспросил Кэмпбелл. – «Там вроде жилые дома. Не офисы. Странно».
«Да», – согласился Бид. – «Но записал, как есть. Передам, когда придет».
Игры возобновились. Около семи часов пятнадцати минут дверь открылась. Вошел Уильям Уоллес. Он был в своем обычном темном пальто и костюме, с зонтом. Лицо было спокойным. Он поздоровался с Бидом и Кэмпбеллом у столика.
«Добрый вечер, Бид. Добрый вечер, Кэмпбелл».
«Добрый вечер, Уоллес», – ответили они.
Уоллес снял пальто, повесил его на вешалку.
«Вам звонили, Уоллес», – сразу сказал Бид, беря со столика записку. – «Минут десять назад. Какой-то мистер Квалл. Оставил сообщение». Он протянул Уоллесу клочок бумаги.
Уоллес взял записку. «Квалл? Не знаю такого». Он прочитал записку. Его лицо выразило легкое удивление. Он перечитал текст. «Мэннерхайм-Стрит, 25? Завтра в семь тридцать? Представительство по фарфору?» – он посмотрел на Бида. – «Больше ничего?»