Мганга сходила за помощницей, велела Аше снова лечь на пол. Они накрыли ее плотным покрывалом-макерани, забормотали, запели, склонившись над ее головой. Время шло, мганга с помощницей пели, Аша дрожала все сильнее и в конце концов разразилась непонятными словами и звуками. Ее тирада окончилась воплем, после чего Аша произнесла ясным, но чужим голосом: я оставлю эту женщину, если ее муж пообещает, что они поедут в хадж, он будет регулярно посещать мечеть и перестанет нюхать табак. Мганга победоносно крякнула и приготовила зелье, от которого Аша успокоилась и задремала.
Когда мганга в присутствии Аши сообщила Халифе о требованиях невидимого, он кивнул и заплатил знахарке причитающееся. Я больше не буду нюхать табак, пообещал Халифа, сейчас же совершу омовение и пойду в мечеть. На обратном пути разузнаю, как нам отправиться в хадж. Только избавьте нас от этого злого духа.
Халифа и правда отказался от табака, день-другой посещал мечеть, но о хадже больше не заикался. Аша понимала, что, хотя Халифа и уступил, в душе он смеется над ней и не верит знахарке. Обиднее всего было то, что Аша сама согласилась на нечестивое лечение, которое предложили соседи. Они ей все уши прожужжали, но ведь ее тоже раздражало, что Халифа не молится, и больше всего на свете ей хотелось совершить хадж. И его молчаливая насмешка над ее желаниями вносила холод в их отношения. Аше уже не хотелось беременеть от него, и она прибегала к уловкам, дабы остудить его пыл, уклонялась от его досадных приставаний.
В восемнадцать лет Нассор Биашара кончил курс и вышел из германской ремесленной школы, опьяненный запахом древесины. Амур Биашара во всем потакал сыну. Он не рассчитывал сделать из него помощника по той же самой причине, по какой не хотел, чтобы Халифа входил в подробности его многочисленных сделок. Купец предпочитал работать в одиночку. И когда Нассор попросил у отца денег, чтобы открыть столярную мастерскую, Биашара обрадовался – и потому что это показалось ему хорошей затеей, и потому что сын до поры до времени не станет мешаться в его дела. А ввести его в курс дела всегда успеется.
Старые купцы привыкли брать и давать взаймы на доверии. Некоторые знали друг друга только по переписке или через общих знакомых. Деньги переходили из рук в руки: одни долги в уплату за другие, партии товаров, купленные и проданные заглазно. Связи эти тянулись до самого Могадишо, Адена, Маската, Бомбея, Калькутты и других легендарных мест. Обитателям городка эти названия казались музыкой – вероятно, потому что большинство ни в одном из них не бывало. Не то чтобы они не догадывались, что и в тех далеких краях, как всюду, есть невзгоды, трудности, нищета, однако же горожане не могли устоять перед диковинной красотой их имен.