И все же, несмотря на строгий режим, Хамза находил неожиданное удовлетворение в том, что его сила и навыки прирастали; вскоре он уже не морщился, когда им кричали «свиньи», «вашензи» или немецкие слова, которых он еще не понимал и на которые наставники не скупились. Неожиданно для себя он начал гордиться тем, что теперь он аскари, что его, вопреки опасениям, не отвергли и не смеются над ним, что он вместе со всеми сносит тяготы подготовки, усталость, ворчание, что тело его наливается силой и ловко подчиняется приказам, что он марширует правильно, как требуют инструкторы. К вони спящих усталых тел и газам, которые они испускают, он привыкал дольше. Издевки были жестокие, но их не избежал ни один, и Хамза приучился сносить их, смиренно понурив голову. Наконец начались маневры, Хамза видел, с каким ужасом деревенские жители смотрят на аскари, и страх их невольно внушал ему удовлетворение.
С тем офицером они не виделись с самого первого дня. Утренние занятия порой проводили на плацу в боме, иногда офицер выходил на них посмотреть. С террасы не спускался и надолго не задерживался. В боме он бывал редко: пропадал с кадровыми частями на полевых маневрах. От других аскари новобранцы узнали, что эти маневры называются шаури, консультации, и предназначены для того, чтобы разъяснять политику правительства, разрешать разногласия, наказывать провинившихся вождей или деревни. Когда рекрутов тоже отправили на шаури – учиться, – Хамза увидел: никакие это не консультации. Цель маневров – смирить и запугать глупых сельчан-вашензи, заставить их безропотно выполнять приказы правительства.
Обучение длилось уже несколько недель, как вдруг однажды утром офицер спустился с террасы и подошел к рекрутам. Видимо, все было подготовлено заранее, поскольку на занятии присутствовали все три наставника: и ефрейтор Хайдар аль-Хамад, и унтер-офицер Али Нгуру Хассан, и фельдфебель Вальтер. Все при полном параде, как и офицер в ослепительно-белой гарнизонной форме. Омбаша объяснил рекрутам, что на этом смотру отберут новобранцев в подразделение связи и в военный оркестр. Один рекрут играл на трубе (правда, никто ни разу не слышал, как он играет), он собирался подать рапорт о переводе в Musikkapelle[36]. Он спросил омбашу, можно ли ему выдвинуть свою кандидатуру. Связисты обязаны уметь читать и писать, и, хотя Хамза немного умел читать, выдвигать свою кандидатуру не стал. Он сознательно не хотел привлекать к себе внимание. Но омбаша Хайдар видел, как он во время очередного перерыва читал товарищам вслух «Кионгози», правительственную газету на суахили. И объясняя, по каким принципам во время смотра будут отбирать кандидатов в связисты, омбаша поглядывал на Хамзу.