Дядя Азиз шел в самом конце, время от времени останавливаясь, обмениваясь прощальными словами с наиболее достойными знакомцами из числа прохожих и зевак.
3
Носильщики и охранники разместились в вагоне третьего класса, по-хозяйски развалились на дощатых скамьях. Юсуф ехал вместе с ними. Пассажиры перешли в другие вагоны или жались по углам, напуганные шумом и грубостью этой компании. Мохаммед Абдалла наведался сюда из другой части вагона, с усмешкой слушал возбужденную болтовню, невежественные рассуждения. В вагоне было тесно и сумрачно, пахло древесным дымом и липкой землей. Прикрыв глаза, Юсуф вспоминал первое свое путешествие на поезде. Ехали два дня и ночь между ними, с частыми остановками, скорость особо не набирали. Поначалу сплошные заросли пальм, фруктовых деревьев, и сквозь эту растительность на обочине можно было разглядеть маленькие фермы и плантации побольше. На каждой остановке носильщики и охранники высыпали на платформу посмотреть, что там такое. Некоторые ехали по этому маршруту не первый раз, знали служащих станции или торговцев, выходивших к поезду, сразу же вступали в разговор с ними, передавали подарки и весточки. На одной остановке, в тиши дневной жары, Юсуфу послышался шум водопада. Потом поезд остановился в Каве, и Юсуф сел на пол вагона, затаился, чтобы никто из местных не увидел его, не смутил его родителей. А дальше они свернули к востоку, начались холмы и взгорья, деревья и фермы поредели, вместо пастбищ все чаще встречались густые леса.
Носильщики и охранники ворчали, переругивались между собой. Все время говорили о еде, обсуждали всякие замечательные блюда, недоступные в пути, спорили, в чьих краях готовят лучше. Испортив друг другу настроение и заодно проголодавшись, они принимались спорить о другом: об истинном значении тех или иных слов, о размерах приданого, полученного дочерью знаменитого купца, о подвигах отважного капитана корабля или о том, почему у европейцев кожа словно ободрана. Весьма оживленно прошли полчаса, когда сравнивали вес яичек разных животных – быков, львов, горилл, у кого тяжелее, – каждая партия имела своих приверженцев. Ругались из-за места для сна, мол, кто-то занял чужое. Толкались с громким уханьем и проклятиями. Раззадорившись, воняли пóтом с оттенком мочи и застоявшегося табачного дыма. А там уж и драки пошли. Юсуф прикрывал голову руками, вжимался спиной в стену вагона и брыкался изо всех сил, если кто-то приближался к нему. В ночи он слышал какое-то бормотание, тихое движение, и постепенно стал различать звуки тайных поцелуев, а там и легкий смех и глухой шепот наслаждения.