– Здорово у тебя получилось, – хвалит Фрейя идеальные сверточки Харджа.
– Еще бы, столько тренировался! – отзывается тот, крутя купепьи, точно конвейер.
Фрейя пытается спасти свой первый сверток, но каждый раз рис норовит вылезти по бокам.
– Слишком много начинки положила, – громко подсказывает Хардж, призывая всех стать свидетелями ее унижения.
Один за другим соперники поворачиваются посмотреть, как она неуклюже орудует пальцами. Сердце стучит в ушах.
– Неловкая я, – виновато улыбается Фрейя.
– Все готовы? – Кристос берет огромный помидор и нарезает его так быстро, что пальцы не разглядеть. Отложив тончайшие кусочки, он выстилает дно оставшимися виноградными листьями. – Так ничего не прилипнет и не сгорит.
Фрейя смотрит на аккуратные ряды купепий у других поваров, затем снова на свою собственную, и ей становится плохо.
– Проблемы? – Кристос наблюдает, как она сражается с еще одним упрямым свертком.
– Э-э. – Вот бы прыгнуть с разбега из открытого окна в море.
В конце концов Хардж приходит на выручку.
– Просто ты левша. Ты пытаешься копировать Короля кухни, а он все делает наоборот.
Фрейя слабо улыбается. Благослови боже Харджа, какой прекрасный способ спасти ее. Воодушевленная поддержкой, она заканчивает блюдо, капает маслом на лист фольги для выпечки, накрывает им форму для запекания, как это продемонстрировал Кристос – тот уже сидит полусонный в конце стола.
– Сорок пять минут в печи, – невнятно бормочет Кристос, но прежде чем они успевают спросить, в какой именно, Король кухни засыпает.
* * *
Час спустя мотоцикл Димитрия шуршит по гравию, двигатель резко замолкает возле таверны. Грек снимает шлем и проводит пальцами по подбородку. Фрейя представляет, каково это – сидеть на заднем сиденье его байка, обхватив руками стройную, крепкую талию, прижиматься к красавчику, пока волосы треплет ветер. И не может прогнать картинку, даже когда он уже стоит среди участников с вилкой в руке. От расставленных перед ним тарелок поднимается пар. Фрейя приходит в себя только тогда, когда Димитрий приближается к ее развалившейся купепьи – виноградные листья развернулись, а начинка разлетелась по тарелке, точно выбитые мозги. Если бы только это была чья-то чужая работа, но бирюзовая наклейка не оставляет сомнений.
Димитрий подходит к первому подносу с красной биркой и протыкает вилкой ближайший сверток, бросает его себе на маленькую тарелку и оглядывает участников. Судя по гордой ухмылке на лице, первая партия принадлежит Хейзел.